— Я не говорила ничего, — жестко отвечает Саши.
— Как и я. Она просто знает, и все, — объясняет Рори, подводя к нам Бренну. — Вот почему ее и забрали.
— Она просто безумна, — возражает Саши, скрестив руки на груди.
— Но арестовали ее потому, что она знала, когда умрет ее отчим, и сказала ему об этом.
— Но я же
— Чего ты не помнишь? — спрашиваю я.
Это абсолютно идиотский вопрос (как она может знать, что именно забыла?), но Бренна относится к нему со всей серьезностью.
— У меня в голове дыры, — объясняет она, постукивая себе по вискам. — Их вороны проклевали.
— Вороны? — изумленно переспрашиваю я, а Саши пожимает плечами.
Бренна, вздрогнув, отступает к мраморному надгробию. Она крепко, как ребенок, пытающийся прогнать ночной кошмар, зажмуривает глаза и обхватывает себя руками:
— Они пришли ко мне на суд, — шепчет она. — Братья оставили меня наедине с ними. Мне было так страшно. Я думала, они выклюют мне глаза, но они только забрали мою память.
— Когда она только вернулась из Харвуда, она поначалу ничего о нас не помнила. И разговаривала только с Джейком, — говорит Рори.
Джейкоб — это брат Бренны.
— Н-не задавайте вопросов, — заикается Бренна. — Вы будете наказаны.
По моему позвоночнику снова пробегает дрожь, которая не имеет ничего общего с холодом. Виной ей — жуткая болтовня Бренны.
— Ну хватит уже, утихомирь ее, — приказывает Саши. — Мы тут не для того, чтоб все время слушать ее бредни. Кейт собиралась что-то нам рассказать.
— Тише, — говорит Рори, обнимая Бренну.
Та, даром что на несколько дюймов выше, как тростинка, клонится вниз; кажется, будто из нее вытекает вся энергия.
— Сядь.
Все присаживаются на холодные мраморные плиты вокруг Маминой могилы. Бренна бессмысленно и расфокусированно таращится в темноту. Саши подтягивает колени к груди, прикрыв их плащом. Только Рори, кажется, не чувствует холода.