Дар или проклятье

22
18
20
22
24
26
28
30

— Я просто, — он поспешно жует, — перекусываю тут. Я тебе помешал? Могу уйти куда-нибудь.

— Да. — Даже для меня это звучит ужасно, и я вздыхаю. — Нет. Я собиралась кое-какие сорняки подергать. Приду попозже.

— Ну, — Финн смотрит на беспорядочно разросшиеся розовые и красные чайные розы, — тебе незачем этим заниматься. Я строю беседку, но могу найти время, чтобы…

— Нет, мне самой нравится, — перебиваю его я.

Финн усмехается мальчишеской усмешкой; снова становится видна щель между его передними зубами.

— А, так ты, наверно, мой эльф.

— Пардон? — Я убираю под капюшон выбившуюся прядь.

— Я заметил, что кто-то прополол и пересадил луковицы весенних тюльпанов, и вообразил, что это был эльф. Я представлял его таким низеньким и зелененьким. Ты гораздо симпатичнее, — и он вспыхивает под своими веснушками.

— Ну спасибо, — смеюсь я. Мне странно, что Финн Беластра шутит. Он всегда казался таким серьезным!

— Я должен был заподозрить, — говорит Финн. — Твой отец говорил, что одна из вас неплохо ладит с растениями.

— Говорил? — Это уже второй раз. Возможно, Отец все же обращает на нас больше внимания, чем мне кажется. Вот только не знаю, радует меня это или тревожит. Надеюсь, мы можем хотя бы не сомневаться в его рассеянности. — Ну да, это обо мне. Работа в саду помогает мне приводить в порядок мысли.

— Тогда тебе незачем приходить позднее. Я не возражаю, чтобы ты разбиралась тут со своей головой. А книгу я уже дочитал.

Мое внимание привлекают золотые буквы на переплете его книги.

— Подожди. «Рассказы о пирате Ле Ферв»?

— Даже умникам необходимо иногда легкое чтиво во время ленча, мисс Кэхилл. Тебе что-нибудь известно об ужасных приключениях пирата Мариуса? Это довольно занимательные истории.

— Мне больше нравятся рассказы о его сестре Арабелле, — выпаливаю я, не успев прикусить язычок.

Не могу поверить, что Финн Беластра читает пиратские истории! Я-то предполагала, что он пробирается через дебри немецкой философской мысли.

Финн понизил голос до конфиденциального шепота:

— Арабелла была моим первым литературным увлечением. Я был в нее влюблен.

Я взвизгнула.