— Если она заставит нас нервничать, мы просто изменим ей память. Разве не этим обычно занимаются злые ведьмы?
Я разворачиваюсь, чтобы посмотреть ей в лицо.
— Это не смешно.
Сестра не знает, что я способна на ментальную магию. Считается, что колдовства темнее ментальной магии не существует, к тому же она исключительно редко встречается. Об этой моей способности знала только Мама, и даже ее она приводила в ужас.
Маура приводит прическу в порядок, подкалывая волосы шпильками.
— Я просто пошутила.
— Больше так не шути. Залезать людям в мозги и копаться в их мыслях — неправильно! Это насилие. Это… — Я успеваю вовремя остановиться. Я чуть было не произнесла слова «грешно».
Но Маура сморит на меня в зеркало так, словно знает, о чем я подумала.
— Мы же ведьмы, Кейт. Для этого мы и рождены. Магия не позорна, что бы ни думали на эту тему в Братстве. Магия — это подарок. Я желаю тебе принять его.
2
Я знаю, что сказали бы Братья: магия — подарок не от Господа, а от дьявола. Женщины, способные колдовать, либо безумны, либо порочны; в лучшем случае их ждет приют для умалишенных, в худшем — плавучая тюрьма или ранняя смерть.
— Скорее это похоже на проклятие, — замечаю я, поправляя шпильки на туалетном столике Мауры.
— Для тебя! — Маура хлопает ладонью по туалетному столику, отчего флакончики начинают дребезжать, а шпильки опять рассыпаются в беспорядке. Синие глаза сестры ярко горят на ее бледном личике. — Потому что ты вечно делаешь вид, будто магии вовсе не существует. Дай тебе волю, и мы вообще не будем колдовать. А мы должны научиться всему, чему только можем, и как можно больше практиковаться. Это наше неотъемлемое право. Мы родились с этой привилегией.
— То есть ты считаешь, что по утрам мы должны совершенствоваться в ворожбе, а ближе к вечеру приглашать к чаю жен и дочерей членов Братства? Тебе не кажется, что это немножко несовместимо?
— Почему же? Почему нельзя делать и то и другое? — Маура подбоченивается. — Это не Братья останавливают нас, Кейт; это делаешь ты.
Уязвленная, я отшатываюсь и чуть не сбиваю головой глобус, в последний момент обеими руками удержав его на подставке.
— Я вас защищаю.
— А вот и нет, ты нас душишь.
— Неужели ты думаешь, что мне это нравится? — спрашиваю я, разводя руками. — Я стараюсь вас обезопасить. Уберечь от судьбы Бренны Эллиот.
Маура опускается на диван у окна; ее волосы рдеют, как клены, выстроившиеся вдоль подъездной аллеи.