— Мое тепло согревает, чужое — отвращает! Мой жар наполняет, чужой — иссушает! Со мной горяч, с другой — что лед! Со мной пригож, с другою — дряхл. Со мной растет, с другою — вянет! Во мне — кочан, в другой — стручок! Как тает воск от огня, так тает воля раба моего Миколы! Не помыслит он о всякой другой, не прельстится иным лоном, а токмо моим! По слову моему да по повелению четверицы черной, коей бью челом, будет так!
С этими словами Архелия подожгла газ и, вскинув голову, крепко закрыла глаза. А через пару минут, когда воск расплавился, выплеснула его на свои трусы и скомкала их. Затем достала из миски иголку, воткнула ее в этот комок и снова прошептала заклятие.
Палаксена все так же сидела на полу у стола, зачем-то описывала тонкими ручонками замысловатые круги вокруг головы и что-то про себя шептала.
Ведьма взяла миску, пошла в туалет и вылила воду в унитаз. Вернувшись, подобрала мокрую куклу и свои трусы, бросила в пустое мусорное ведро.
— Я должна это сжечь? — спросила, рассеянно взглянув на бесовку.
— Угу! — кивнула та. — Но не сейчас! Нужно, чтобы лялька обязательно подсохла. Ты, прежде чем поджигать, облей ее керосинчиком или чем-нибудь горючим. А как только все это превратится в золу, твой Микола уже не волен будет управлять своими помыслами…
— Пепел куда девать? — уточнила девушка, вспомнив, что Евдошка придавала большое значение захоронению хлама, остававшегося после проведения обрядов.
— Вынесешь в безлюдное место и прикопаешь! — посоветовала Палаксена, поднимаясь с пола. — Но, гляди, избавляйся от этого без промедления! Как перегорит, так сразу и относи!
Архелия взглянула на нее с тревогой:
— Ты что, собираешься удалиться? Побудь немножко со мной! Посидим, поговорим, выпьем чаю. А то мне одной еще долго не успокоиться. Что-то тревожно на сердце, волнительно…
— Ладно, посижу с тобой! — с охотой согласилась бесовка. — Мне нынче спешить некуда. Да и чаю охота, с вареньем. Больно вкусное оно у тебя…
Глава двадцать восьмая
Проснулась девушка от какого-то непонятного шума — вроде как кто-то настырно царапался в окно спальни. Вскочила с постели, включила ночник на тумбочке, мельком взглянула на будильник — половина пятого. Кто бы это мог быть в такую рань? И почему Рекс молчит? А может, это всего лишь ветка яблони, растревоженная ветром?
Отбросила штору — действительно никого. Хотела задернуть ее обратно и отойти, но в окно тотчас постучали. Прильнула к стеклу — Микола! Стоит, согнувшись, в фуфаечке, без шапки, и жестами просить впустить его в дом.
Набросила на плечи халат, сунула ноги в тапочки и выскочила в веранду. Включила во дворе свет, отперла замки, открыла дверь.
— Лия! Я к тебе! — на пороге стоял Грицай — плечи поникшие, голова опущена, глаза бегают.
— Что тебе нужно? — сурово спросила Архелия. Ее душу все еще жгла обида.
Он посмотрел на нее виновато и с болью, как побитый пес на хозяина.
— Пустишь?
— Нет! Иди домой, тебя ждет жена! — резко ответила она. И захлопнула дверь перед носом своего раннего гостя.
ebooksa