Внезапно маркиза, прощавшаяся с камальдульцем, громко вскрикнула.
— Что случилось? — спросил преподобный отец, возвращаясь, — что с вами, госпожа маркиза?
— Со мной? Ничего, ничего! О Боже мой!
Маркиза заметно побледнела.
— Но вы кричали!.. Но вы испытали какое-то страдание!.. Да вы и сейчас еще бледны. Что с вами? Во имя Неба, что с вами?
— Невозможно. Мои глаза меня обманывают.
— Что вы видите? Скажите, скажите, сударыня.
— Нет, ничего.
Камальдулец настаивал.
— Ничего, ничего, говорю я вам, — отвечала г-жа де Шовелен, — ничего!
Голос замер на ее устах, взгляд был неподвижен, в то время как рука, белая, точно из слоновой кости, медленно поднималась, чтобы указать на что-то, чего не видел монах.
— Сделайте милость, сударыня, — настаивал отец Делар, — скажите мне, что вы видите.
— О, я не вижу ничего, нет, нет, это безумие! — воскликнула г-жа де Шовелен, — и тем не менее… о! Но посмотрите же, посмотрите же!
— Куда?
— Там, там, видите?
— Я ничего не вижу.
— Вы ничего не видите вон там, там?..
— Решительно ничего; но вы, сударыня, скажите, что видите вы?
— О, я вижу… я вижу… Но нет, это невозможно.
— Скажите.