– Как поживают ваши дети, госпожа графиня?
– Мы не раскрываем им истинного положения дел, сэр Мозли. Наш сын воспитывается за границей; наша дочь осталась в Шотландии у друзей семьи. Она слишком мала, чтобы разбираться в политике; слишком мала, чтобы понять, почему ее отец оторван от нее. У вас есть дети, сэр?
– У меня их девять душ, из коих семь – дочери, – отвечал сэр Мозли.
– Без сомнения, вы приложили бы максимум усилий, чтобы уберечь своих дочерей от всего дурного, будь они совсем крошки или девицы на выданье?
– Разумеется, миледи.
Джейн изрядно надоел этот вежливый разговор ни о чем, даром что сэр Мозли явно старался ее успокоить.
– День суда уже назначен, сэр Мозли?
Он мрачно кивнул.
– Его величество обратится к парламенту через три дня, миледи.
– И что тогда? – Джейн затаила дыхание.
Мозли вздохнул.
– Желаете чего-нибудь, госпожа графиня? Стакан воды? Или, может быть, вина?
– Благодарю вас, ничего не нужно. Я сыта и не чувствую жажды, – заверила Джейн, осознавая, что по виду бледной, исхудавшей Уинифред можно сделать противоположные выводы.
– Быть может, вы хотите обогреться у огня?
– Сэр Мозли, я хочу увидеть мужа.
– Дело в том, что мои полномочия не позво…
– Прошу вас, сэр. Какой от этого вред? Мой супруг все равно уже приговорен. Можете обыскать меня, если подозреваете.
– В этом нет нужды, миледи.
Джейн извлекла из кошелька монету.
– При мне немного денег, которые, надеюсь, могут облегчить моему супругу тяготы тюремного быта. Прошу вас, возьмите деньги и проследите, чтобы граф был должным образом обихожен.