Гобелен

Робин согласилась: дескать, как будет угодно вашей милости. В молчании прошли они несколько шагов по направлению к главному дому. Джейн прекрасно представляла, куда идти; ей большого труда стоило не пытать собственное сознание насчет источника информации. «Просто иди, – говорила себе Джейн. – Как будто ты – Уинифред». Она привела Робин на задний двор.

– Жди здесь, – велела Джейн, втолкнув прачку в дверь конюшни, где находились только конь да осел. Внутри было сухо и на удивление тепло, сладко пахло свежей соломой.

Джейн выскользнула обратно во двор, быстро отыскала служанку.

– Милочка, принеси-ка на конюшню кружку сладкого чаю.

На лице служанки ясно отпечаталось: «А миледи наша не зря в горячке лежала – вот разумом-то и повредилась».

– Делай, как я велю, – добавила Джейн. – Там одной прачке дурно.

Она не стала дожидаться ответа и просто пошла на конюшню, где вперила в Робин подозрительный взгляд.

– Ну и кто ты? Отвечай!

– Я – то, что видят ваши светлые очи, миледи.

Нет, так дело не пойдет. Из этой женщины… или мужчины, попробуй разберись, правды не вытащишь. А ведь Робин располагает необходимыми Джейн ответами, тут можно не сомневаться. Джейн решила не терять время на темы, не связанные напрямую с жизнью Уилла.

В напряженной тишине раздался крик осла – и столь же внезапно смолк.

– Я нужна Уиллу, – почти простонала Джейн.

– Вы нужны обоим Уиллам, – последовал ответ.

Джейн заморгала.

– Не понимаю.

– А вы попытайтесь понять.

Послышались шаги.

– Я сказала служанке, что с тобой обморок, – поспешно сообщила Джейн. Робин кивнула и почти повисла на перегородке, изображая головокружение.

– Спасибо, Катриона, – сказала Джейн. Она не успевала удивляться скорости, с какой поступала в ее сознание информация от Уинифред – в том числе информация об интонациях, годных для прислуги. Джейн взяла с подноса оловянную кружку.

Катриона округлила глаза.