Гобелен

– Ты овладеешь мною прямо здесь? – изумилась Уинифред.

– Уин, любовь моя, ты же знаешь – я готов ласкать тебя всюду. Так чем же моя собственная башня хуже прочих мест? Ты – моя пленница, зависишь от моей воли. Вдобавок здесь мы можем на время забыть о клятвах якобитов и о шотландской гордости.

Уинифред рассмеялась. Взглянула на платье, распавшееся, словно ореховая скорлупа, и на мужа, который вполне успешно справлялся с завязками в нижней части густо расшитого корсажа.

– О, знакомая вещица. Ты была в этой броне, когда я впервые встретил тебя. В Сен-Жермен – помнишь?

– Ах, немало вечеров я провела с иглою в руке, трудясь над обновкой.

Последняя завязка поддалась ловким пальцам Уильяма. Уинифред вздохнула с тайной радостью, когда муж почтительно поместил часть вышитой «брони» на ближайший столик.

– Опасность подстегивает желание, – прошептал Уильям, жарко дыша Уинифред в шею.

– Ты сумасшедший. В моих покоях огромная кровать, там гораздо удобнее.

– А как же вкус краденых минут? А как же интрига?

– Что, прямо у стены? Тебе так хочется, желанный мой?

Уинифред сама не ожидала, что позволит сделать с собой подобное, и тайно наслаждалась тем, что позволила.

– Я словно блудница. И ты тому виной, – шепнула она, подпустив в голос кокетства.

Уильям расплылся в улыбке, расшнуровал корсаж до конца, спустил с жениных плеч нижнюю сорочку, так что обнажились груди, по-прежнему тугие, налитые, несмотря на то что Уинифред родила пятерых детей. Уильям заурчал, наклонился, стал целовать соски.

– Ох, Уин, от одного взгляда на тебя в моей крови пожар вспыхивает!

По внезапной хрипоте в голосе мужа Уинифред поняла, как сильно его вожделение. Она желала его не меньше; не думая о приличиях, она вся отдалась нахлынувшей страсти, помогла Уильяму добраться до сокровенного местечка сквозь пышные многослойные ткани, сняла юбку на обручах. Взаимные смешки они душили поцелуями; боялись, что их возня слышна за дверью.

Потом они сидели на полу подобно заигравшимся детям, прислонясь к темной деревянной панели, держась за руки. Головка Уинифред покоилась на мужнином плече. Уинифред даже позволила себе испустить стон – так хороши были эти краденые минуты наслаждения.

– Во Франции ты ведь сможешь встретиться с нашим мальчиком, Уильям?

– Конечно. Нынче же напишу Вилли, – отвечал муж. Поднялся, помог встать Уинифред. – Пора тебе одеваться – это процесс долгий. Не понимаю, как вы, женщины, терпите этакую сбрую. По мне, военную стратегию разрабатывать легче, чем разбираться, что у вас каким шнурком к чему крепить.

– Зря ты храбришься, Уилл. Все равно мне за тебя страшно. Очень страшно.

Уильям взял жену за подбородок, нежно поцеловал в губы.