Я прищуриваюсь, но она смотрит в ответ широко распахнутыми невинными глазами. Вздохнув, я сдаюсь.
– Я буду ждать тебя в фойе, – говорю Оуэну.
На своих кубинских каблуках я спешу по коридору, обходя двух привратников, уже приступивших к уборке. Надеюсь, Оуэн не пожалеет, что пригласил меня.
– Анна.
От одного взгляда на него мое сердце болезненно сжимается.
– Привет, Коул.
– Ты сказала, что мы можем встретиться позже. Позже наступило. – Усмешка освещает его лицо.
Почему внезапно так хочется плакать? Но тут я вспоминаю, как Коул говорил с миссис Линдсей, и беру себя в руки:
– Сегодня пятница. Ты знал, что в пятницу у меня свидание.
– Вот ты где, – раздается за спиной голос Оуэна. – Я уж решил, ты заблудилась.
Коул быстро переводит взгляд, лицо его неподвижно.
– Привет, старина, – кивает Оуэн. – Что ты здесь делаешь? Готова как следует поплясать?
Коул не обращает на него внимания и, отвесив мне легкий поклон, отходит с дороги:
– Прошу, не позволяйте мне вас задерживать.
– О, мы не позволим, – весело отзывается Оуэн и, подхватив меня под локоть, уверенно ведет дальше по коридору.
– Может, завтра? – Я оглядываюсь, разрываясь между гневом и сожалением, но сосед на меня не смотрит.
Его взгляд направлен на Оэна, и в глазах клубится темная враждебность.
Непослушными пальцами я закрепляю палантин на плечах. Оставлять Коула в коридоре не хочется, но чего он ожидал, появившись без предупреждения? Не говоря уже о его дружеских встречах с кем-то, кто желает мне навредить.
Оуэн нахлобучивает черную фетровую шляпу и накидывает шерстяное пальто. Он выглядит очень элегантно в узком двубортном пиджаке и мешковатых брюках. Интересно, что бы на танцы надел Коул? Если он вообще ходит на танцы.
– Твоя мать – это нечто, – смеется Оуэн, открывая передо мной дверь.