Тление еще медлило, но степные птицы уже пришли за данью.
Четверо погибли в бою, изрубленные, пронзенные стрелами. Еще двое — старик и совсем мальчик — испили иную чашу. Костер горел долго, и страшные ожоги на их телах говорили о нелегкой кончине.
Убийцы не спешили. Предсмертные стоны умолкли совсем недавно. Угли костра еще тлели.
Охрана рассыпалась по степи, но вернулась ни с чем; Только дорогая женская накидка среди молодой зеленой травы да отрубленные пальцы со следами колец — тоже женские.
Это был первый караван, ушедший на север.
Мы — второй.
Мрачные возчики, привыкшие за долгие годы степных странствий к таким встречам, деловито доставали большие деревянные лопаты. Солнце уже сползало к горизонту, до темноты всем хотелось уйти подальше от мертвецов. Мулла, молодой, белый от ужаса, бормотал молитву, прижимая к груди томик в зеленом сафьяне.
Невесело начинался наш путь!
— Однако же, мой дорогой друг, — вздохнул шевалье, вкладывая шпагу в ножны, — не знаю, радоваться или печалиться, что эти мерзкие разбойники не дождались нас! Мой Шеи! Тут бы пушка не помешала!
Я представил себе Стася Арцишевского с его лихими бомбардирами. Эти бы шороху наделали!
— Странно мне все же, что татары грабят своих же татар!
— По злокозненности своей, — пискнул брат Азиний, пугливо озирающийся из-за спины своего серого ослика. — Ибо нет для басурман ни закона, ни совести!..
Моя славная армия явно пала духом. Да к тому же еще и распалась.
Со сьером де ла Риверо мы не разговаривали уже вторую неделю. При редких встречах со мной сьер еретик лишь кивал и спешил отвернуться. Я не настаивал. Не стал спорить и когда он решил ехать отдельно, наняв телегу вместе с возницей. Степь широка, но римскому доктору никуда от меня не деться. Мы оба это хорошо понимали.
— Слыхал я, что здешний король весьма строго следит за порядком на дорогах, — гнул свое дю Бартас.
— Как и мессер Мазарини, — согласился я, и славный пикардиец скривился.
— Не удивляйтесь, друг мой, — решил пояснить я. — Татары из самого Крыма не грабят. А вот буджаки и ногаи, которые кочуют поблизости, плохо слушаются приказов Светлейшего хана. Вы же помните, как здесь набирают войско!
Шевалье кивнул. Сбор орды — последнее, что мы успели увидеть, покидая Бахчисарай.
Зеленый флаг над дворцом, оглушительные крики глашатаев, звон копыт. Ислам-Гирей, владыка Крыма, сзывает бесстрашных батыров на помощь другу своему Зиновию Хмельницкому, гетьману Войска Запорожского.
Толпа — на базаре, на узких улочках, на площадях. Татарские халаты, малахаи, остроносые сапоги — и чужая речь. Не татарская, не турецкая. Немцы, венгры, греки, черкесы, русины, поляки…
ebooksa