Небеса ликуют

22
18
20
22
24
26
28
30

— Ничего не трогайте, пане значковый. Вы меня поняли?

— Но… Пане Адам!..

— Я сказал: не трогайте!

Итак, поглядим! Осторожно, ничего не касаясь. Очень осторожно!

…На трупах — ни крови, ни синяков, ни дыр в одеже. Все случилось очень быстро. От этого места до кострища минуты три ходу, а когда пан Васыль собрался меня будить, его товарищ был еще жив. И даже умирать не думал.

Но все-таки умер!

Сзади послышался тяжелый вздох.

— Видать-таки, заговорили клятое золото на головы! Знать бы, на сколько!

У меня был ответ. На все — на все глупые головы, посмевшие покуситься на Тайну.

— Ларец стоял сверху, на груди покойника, — заметил я. — Пан Горбатько его открыл… Погодите, что это?

Я склонился над остатками ларца. Дерево казалось еще крепким, ларец просто разбили, вероятно, чтобы не подбирать ключ к замку.

— Воск! Щели были залиты воском!

— И что с того? — Пан Васыль присел рядом, протянул руку к золоту, но тут же отдернул. — Воск — не гадючий яд!

Я встал, на всякий случай отряхнул руки, на миг закрыл глаза. Вот, значит, какая она, Смерть! А я ждал ее от казацких сабель!

Рядом послышалось бормотание — пан значковый читал молитву. Стало стыдно — мне бы хоть лоб перекрестить!

— Итак, утром вы не нашли своего товарища и отправили пана Пилипа на поиски…

— Отож, — вздохнул он. — Да чего искать-то было? Следили мы за вами, пане зацный, и камень этот, понятно, приметили. Пошел Пилипко шагом, а обратно — бегом. Слова не сказал, схватил за руку…

— И вы тут ничего не трогали? Все так и было?

Пан Васыль отошел в сторону, задумался, покрутил густой ус.

— То… То вроде так и было. Мертвяк в могиле, на нем Мыкола, вечная ему память. Ну и золото, дидько б его взял! А! Крыж иначе лежал!