– Да ты не переживай. С кем не бывает. Я просто хотел спросить, не говорил ли ты с этими девушками? Ты парень молодой, вам есть о чем поболтать. Может, они тебе жаловались на что? Может, я им не угодил?
– Что вы, Тимур Адамович, ничего такого не было. Я с клиентками никогда не разговариваю, это в мои обязанности не входит. Вот заснул, это да, это я провинился. Но больше такого не повторится, честное слово!
– Я тебе верю, Глеб. А куда это ты столько каши наварил? Одному-то!
– Это… Про запас. На неделю.
– Испортится ведь. Лучше вари понемногу, да ешь всегда свежее, это я тебе говорю как старый холостяк!
– Запомню, Тимур Адамович. Ничего, собака съест.
– Какая собака? Что-то я не видел собаки во дворе.
А вот тут Глеб испугался. Нити его полыхнули фиолетовым, но только на секунду.
– Все никак не привыкну, что Мухтара нет. Издох он недавно, бедняга. Старый уже был.
– Вот оно что…
«Он хорошо умеет врать. Если бы я был не я, то не понял бы, что он врет. Но как же глупо было мчаться сюда, не имея никакого четкого плана, не надеясь на подмогу!»
– Глеб, я поеду, пожалуй. Просто я беспокоился, ты понимаешь, насчет чего. Если придет следователь и будет тебя расспрашивать, ты скажи ему, пожалуйста, то же, что и мне говорил. Ладно?
– Вы думаете, будет следствие?
Снова фиолетовые всполохи.
– А как же? Глеб, это дело серьезное. Две моих пациентки, девушки, которых я оперировал, с небольшим промежутком времени пропадают из клиники. Меня уже сегодня вызывали в отделение.
Он даже почти не врал – ведь был он сегодня в полиции, разве нет?
– Если мы договорились, то я поеду, хорошо? Темно, и погода плохая. Сейчас дороги так обледенеют.
– Конечно, конечно, – промямлил Глеб. – А как же чай?
– В другой раз. Спасибо.
Вагаев вышел во двор.