Поспешив наверх, я увидел, что дом окружён со всех сторон нерехтинцами. В свете факелов лица их были решительны и грозны.
— Где Фурцель? — крикнул мне какой-то человек, в котором я сразу признал местного поэта, который хотел угостить меня мутной жидкостью в самый первый день моего пребывания в городе.
— Его нет, друг мой, — ответил я, жуя окорок. — На воздушном шаре он полетел к себе.
— Куда?
— Куда-куда? Туда, в Ротенбург об дер Таубер.
— Колдун! — взвыла толпа. — Ломай тын, поджигай избу!
Со словами: «Гой ты, Русь, моя родная!» мой знакомый поэт бросил в дом крупный камень. В окна полетели и другие предметы и зажжённые факелы. Напрасно я просил жителей не тратить попусту свои силы. Объяснял, что дом Фурцеля сменил владельца, и больше никто колдовать не станет. Всё впустую.
Мне вспомнилась почтовая марка, посвящённая Крякутному. С неё радостный народ глядит в небо, человек на шаре взмыл над зрителями. Нет, неправду нарисовал художник.
Мне стало отчего-то грустно. Дом Фурцеля, подаренный мне ещё сегодня благородным хозяином, безвозвратно сгорел. Воистину, русский бунт — бессмысленный и беспощадный. Я дописываю эти строки, сидя на полатях. Свет лучины, вставленной в фурцелев подсвечник, не даёт возможности закончить письмо…
На этих словах дневники А.М. Горького заканчиваются. Дальнейшее написано крайне неразборчивым почерком, и не поддаётся расшифровке. Читатель может справедливо спросить, а не выдумал ли Автор дневники Алексея Максимовича? Подлинность дневников Автор гарантирует, как и подлинность существования великого изобретателя Фурцеля. В том нет теперь никаких сомнений. Автор, в свою очередь, спросит недоверчивых читателей: «А можете ли вы доказать обратное? Что дневники ненастоящие?» Подчас, дорогие читатели, листая дневник какой-нибудь знаменитости, ни за что невозможно догадаться, что они написаны великой личностью.
Глава II, из которой мы узнаем, что журнал «Наука и жизнь» популярен и среди обитателей альбома марок, и в которой мы близко познакомимся с интересной советской почтовой серией «Челюскинцы» и лично с товарищем Леваневским
— Вы только послушайте, дорогой Александр Степанович, что пишут журналисты, — произнёс Горький. — Я тут держу заметку из журнала «Наука и жизнь» за 2008 год, седьмой номер. Поглядите, вам будет интересно. Статья из вашей области. Написал некто Меркулов. Называется «Из-под семи печатей. Заявка Г. Маркони увидела свет» И вот он тут пишет: «…12 декабря 1896 года в конференц-зале Лондонского филантропического образовательного института состоялось первое публичное представление беспроволочного телеграфа. Немногочисленные представители научного сообщества и прессы увидели Приса, который расхаживал по сцене с закрытыми черными ящиками, а Маркони находился в зале. С разъяснениями работы беспроводной аппаратуры выступал Прис. Маркони выглядел всего лишь ассистентом, молчаливо выполнявшим распоряжения». Короче говоря, в статье описывается, как проходила первая демонстрация радио. Прис занимался объяснениями, Маркони таскал из угла в угол чёрные ящики. И Меркулов приходит к выводу, что Маркони никогда до 1896 года никаких экспериментов с радио не проводил. А если, что — то и делал, то только вместе с профессором Присом, у которого он служил помощником. Как же так получается, изобретатель радио ничего не смыслил в его устройств? Так выходит? А вот еще: «…до своего появления в Англии Маркони никаких экспериментов с беспроволочным телеграфом не проводил.»
Алексей Максимович, читавший статью, оторвался от журнала и принялся пыхтеть своей папиросой. Дым наполнил комнату, так что изобретатель почти исчез в его клубах.
— Ну и что вы по этому поводу думаете, дорогой мой Александр Степанович? — басил Горький. — Обошли вас?
— Я ничего не думаю, — отозвался Попов и пожал плечами. — С Маркони я был знаком. Он приезжал в Петербург в 1902-м году. Я, честно говоря, не ожидал, что моё изобретение припишут ему. Маркони даже не имел никаких схем. А в статье всё правда. Вы знаете, в любую чепуху люди готовы поверить. Маркони на Западе — изобретатель радио, а не я. Это всё?
— Нет, не всё. Вот тут, внизу приписано: «…ошибки в тексте рассекреченной более чем через 100 лет заявки № 12039 позволяют утверждать, что Г. Маркони до этого времени не проводил практических испытаний аппарата для беспроводной связи. Таким образом, приоритет в этом изобретении по праву принадлежит нашему соотечественнику А. С. Попову».
Горький поднял глаза на собеседника.
— Или вот ещё. «Маркони не был в полном смысле изобретателем, но именно он сыграл огромную роль в распространении радио…». Ну, а вы-то сами что думаете?
Изобретатель радио, профессор электротехнического института имени Александра III и почётный член Русского технического общества с улыбкой смотрел на своего собеседника. Потом направился к окну и распахнул его:
— Сейчас мы весь дым разгоним. В изобретениях господина Маркони не было прямых нововведений. Вакуумный когерер и дроссельные катушки он вставил в мою схему. Вот и все новшества. Когерер у меня, кстати, тоже в грозоотметчике стоял.