Тринадцатый

– Ну конечно, он у вас белый и пушистый, а вся милиция наша плохая и продажная! А вы, гражданка, в курсе того, что он оказал сопротивление при аресте и пытался сбежать с места задержания?! – напирал судья.

– Да куда он сбежать-то мог? Его друзья говорили, что он в стельку пьяный был. И какое сопротивление в таком состоянии он мог оказать? – завыла мать обвиняемого.

– Ну, это все ваши домыслы, дамочка. А факты – вещь упрямая, и они говорят о другом. У меня вон два тома вашего дела о том, как он не мог! – буркнул Петросянов и снова принялся перекладывать бумаги.

– Помогите ему, пожалуйста, будьте человеком. Вы же сами понимаете, что он ни в чем не виноват. Били его сильно, вот он и сознался, – тихим и жалобным голосом пробормотала женщина.

– Я вас для этого и пригласил. Вы сами понимаете: дело буду разбирать я, а оно не в его пользу складывается. И как я ему смогу помочь? Как? Улики все против него. Это раз. Задержали его рядом с ларьком. Это два. Сопротивление при аресте оказал, это три. Я уж не говорю о чистосердечном признании, которое, якобы, имеется у прокурора. Вы и представить себе не можете, каких усилий стоит ему помочь. Это вам не от армии парня отмазать, это уголовное дело, гражданка. Тут энурезом не отделаешься. Я вас прекрасно понимаю: у самого дети. Рад бы помочь, только каким образом? Тем более прокурор – просто зверюга. Для него дело чести засадить кого-нибудь за решетку. Для него люди – мусор. Как с таким договориться? – вздохнул судья. – Есть, правда, один вариант. Но нет, нет, я на него не пойду и не соглашусь. Слишком рискованно, – убирая дело в стол, проговорил он.

– А какой, какой способ?! Ради Христа скажите! – взмолилась бедная женщина.

– М-да. Эх. Ну, ладно, – покачал головой судья. – Только ради вас. Но вы сами должны понять, что это будет не бесплатно. Тут уж дело такое.

– Сколько? Сколько это будет стоить? – спросила женщина и передвинулась на край стула.

Судья нехотя потянулся, затем достал из ящика калькулятор и быстро набрал на нем какое-то число, после чего повернул калькулятор к женщине.

– Но у меня нет столько денег! – с испуганными глазами проговорила она.

– Ну, квартира-то у вас есть?

– Я с сыном одна в общежитии живу.

– Тогда у родственников займите.

– У меня нет таких знакомых, кто мог бы дать столько.

– Ну что ж. Тогда я помочь ему ничем не смогу, я и так многим рискую, только намекнув вам, что есть выход из сложившейся ситуации, – проговорил судья и снова начал что-то писать.

– У меня нет таких денег! Понимаете, нет! И взять мне их неоткуда! – вскочив со стула, закричала женщина.

Петросянов медленно поднял на нее глаза.

– Хватит тут орать! Ты здесь не в своей гребаной общаге находишься! Нет так нет! Разговор окончен! Пошла вон из кабинета, истеричка!

Женщина развернулась и, рыдая, выскочила в коридор.

– Вот дура, – тихим голосом прошипел Петросянов и, швырнув карандаш в закрывающуюся дверь, продолжил заниматься своими делами.