— Я тоже этого не понимаю. Но пока что это моя единственная зацепка. Послушайте, Марго, сделайте это
Марго вздохнула.
— Ну, раз вы
— Спасибо, — улыбнулся д’Агоста. — О, и, кстати, обед за мой счет.
17
Одетый в потертые джинсы, грубую хлопковую рубашку с заклепками, и старые ковбойские сапоги, агент А. К. Л. Пендергаст осматривал озеро Солтон-Си с высоты покрытой густой жестковатой травой окраины Национального заповедника дикой природы «Сонни Боно». В небе, кружа и плача, над солеными водами парили коричневые пеликаны. На часах была половина одиннадцатого утра, температура поднялась до комфортных 27 градусов и замерла на этой отметке.
Солтон-Си, вопреки своему названию, вовсе не было морем[60] — фактически оно являлось внутренним соленым озером, образовавшимся по воле случая на рубеже XX столетия, когда в результате сильных дождей плохо продуманная сеть оросительных каналов рухнула, направив воды реки Колорадо в низменность Солтон, затопив одноименный городок. В итоге на месте затопления сформировалось озеро площадью почти четыре тысячи квадратных миль. С течением лет регион разбогател, и вдоль берегов Солтон-Си стремительно вырос ряд курортных городков, однако вскоре вода озера начала постепенно отступать, становясь при этом все более соленой, отдыхающие перестали приезжать сюда, и бывшие курортные города обанкротились, оказавшись брошенными на произвол судьбы. Сейчас эта земля с ее бесплодными пустынными холмами и берегами, инкрустированными кристаллами соли, окаймленная полуразрушенными трейлерными парками и заброшенными курортами 1950-х годов, чем-то походила на мир, переживший ядерный Армагеддон. Лишь тысячи и тысячи птиц нашли спасение и пристанище на этой обезлюдевшей, мертвой, выжженной добела земле с ее жестоким пейзажем.
Пендергаст находил последний факт наиболее привлекательным.
Агент опустил мощный бинокль и направился к своему автомобилю — перламутровому «Кадиллаку Де-Вилль» 1998-го года выпуска. Сев за руль, он снова выехал на 86-е шоссе, продолжив путь к Имперской Долине, следуя вдоль западного края Солтон-Си. По пути он останавливался в придорожных забегаловках и в наводящих своим видом тоску антикварных магазинах. В последних он осматривал товар, осторожно расспрашивая местных жителей об экспонатах антикварных коллекций и об оставленных в залог индийских ювелирных изделиях, раздавая свои визитки и изредка что-то покупая.
Около полудня Пендергаст направился в долину Кади по безымянной проселочной дороге. Проехав еще пару миль, он припарковался у подножия холмов Скэррит, представлявших собой ряд голых хребтов и вершин, ободранных эрозией и лишенных жизни. Взяв бинокль с пассажирского сиденья, агент вышел из автомобиля и начал подниматься по склону ближайшей возвышенности, замедлившись лишь на подступе к вершине. Спрятавшись за большим камнем, он поднес бинокль к глазам и медленно выглянул из-за гребня.
На востоке предгорья плавно перетекали в пустыню, а примерно через милю — в мрачные берега Солтон-Си. Закручивающийся в миниатюрные воронки ветер проносился через солончаки, поднимая вихри пыли.
Внизу, на полпути между холмами и берегом расположилось странное строение, напоминавшее розу пустынных этажей — обветренное и полуразрушенное. Это была огромная, раскинувшаяся абстракция из бетона и дерева, когда-то окрашенная в яркие цвета, но теперь выгоревшая почти добела, усеянная разномастными крышами, минаретами и п
Из своего укрытия Пендергаст осмотрел старый отель с особенно пристальным вниманием. Погода соскоблила краску с досок, а большинство окон казались просто черными отверстиями. В нескольких местах обширная крыша обвалилась, в ней образовались пугающие зияющие дыры. Многие вычурные балконы, расположенные на одной стене, за годы запустения разрушились от времени и обвалились. Это место казалось мертвым, не подавало никаких признаков недавней активности. Воистину, «Фонтенбло» вот уже много лет оставался нетронутым, невозмутимым, изолированным, не удостоенным внимания даже подростковых банд или граффити-художников.
Теперь Пендергаст направил свой бинокль на полмили севернее, за пределы курорта. В той стороне древняя ухабистая грунтовая дорога вилась до темного проема в склоне холма, рваную утробу которого преграждала старая деревянная дверь. Это был вход в шахту «Золотой паук» — рудник, где был добыт кусок бирюзы, найденный в желудке Альбана. Пендергаст осмотрел вход и подход к нему с предельным вниманием. В отличие от «Фонтенбло», старая бирюзовая шахта явно имела признаки недавней активности: он видел свежие следы шин на старой дороге, а перед рудником наст был нарушен и разломан, обнажая более светлый оттенок соли. Были приложены заметные усилия, чтобы стереть, как следы ног, так и отпечатки шин, но оставшиеся от них еле уловимые отметины были отчетливо видны с обзорной точки на холме.
Это нельзя было назвать ни случайностью, ни совпадением. Альбан был убит, и бирюзу поместили в его тело по одной явной причине: чтобы заманить Пендергаста в это богом забытое место. Сама причина, по которой это было сделано, оставалась глубокой загадкой.
Что ж, Пендергаст позволил заманить себя сюда. Но он не позволит застать себя врасплох.
Он долго изучал вход в шахту. Затем, наконец, направил бинокль еще дальше на север, сканируя окружающий ландшафт. Приблизительно в двух милях от «Фонтенбло», на небольшой возвышенности раскинулась сеть улиц. Сломанные уличные фонари и заброшенные дома негласно указывали, что когда-то здесь стоял город. Пендергаст тщательно осмотрел его со своего опорного пункта. Он провел весь следующий час, изучая территорию к северу и югу от шахты, пытаясь отыскать хоть что-то, что могло бы стать свидетельством недавней активности.
Ничего.
Он спустился вниз по склону к своей машине, сел за руль и направился в сторону заброшенной постройки. На подъезде к ней стоял едва читаемый, избитый непогодой обветшалый знак, приветствовавший агента в городе Солтон-Палмз. На полустертом плакате ниже были изображены улыбающиеся женщины в бикини, катавшиеся на водных лыжах.
Достигнув окраины обветшалого пригорода, Пендергаст припарковался и неспешно побрел по Солтон-Палмз, его ковбойские сапоги мерно глухо постукивали по разбитому асфальту, поднимая шлейфы снежно-белой пыли. Солтон-Палмз некогда представлял собой поселение из скромных второсортных домиков. Теперь эти дома лежали в руинах, продуваемые ветрами, без дверей. Некоторые из них сгорели, другие рухнули. Выброшенный на берег разрушенный и гниющий причал, наклоненный под сумасшедшим углом, валялся в сотнях метров от нынешней береговой линии. Одинокое перекати-поле, покрытое соляной корочкой и украшенное кристаллами соли, блестело на солнце, словно гигантская снежинка.