Голубой лабиринт,

Роджер Тейлор

Фриц Циммерманн

Габриэла Азеведо

Педро Алмейда

Просматривая списки, он уже в который раз ощутил нечто странное — ему казалось, что весь этот путь до него уже кто-то проделал. Дело было во всяких мелочах: небольшом беспорядке среди бумаг, для которого не было очевидных причин, перерытые ящики с никому не нужными файлами… и ведь несколько человек действительно смутно вспомнили, что сюда приходил кто-то еще и задавал точно такие же вопросы, как и он, только это было полгода или год назад.

Но кто это мог быть? Пендергаст?

При мысли о Пендергасте Англер почувствовал знакомое раздражение. Он никогда не встречал столь… экзотического персонажа. Если бы этот человек хоть немного сотрудничал, может быть, во всем этом перебирании бумаг и не было бы необходимости. Но Англер отогнал эти мысли подальше, заставив себя вновь сосредоточиться на списках. Его уже начала донимать легкая изжога, и он не собирался позволять мыслям о Пендергасте распалить ее сильнее.

Денер Гуларт

Маттиас Кан

Элизабет Кемпер

Роберт Кемпер

Наталья Роча

Тапаньес Ландберг

Марта Берлиц

Юрий Паис

Вдруг он остановился. Одно из имен — Тапаньес Ландберг — привлекло его внимание. Почему? Ему и раньше попадались на глаза странные имена, но они ничем его не цепляли. Что в этом конкретном случае могло всколыхнуть его правое полушарие мозга?

Он присмотрелся и задумался. Что Пендергаст говорил о своем сыне? Он сказал так мало, что все произнесенные им слова отпечатались в памяти Англера. «Он был вполне способен справиться даже с самой худшей из неприятностей». Там было что-то еще. Что-то, весьма интригующее, вроде: «он наслаждался ведением опасных игр, и был настоящим профессионалом в вопросах издевательства и унижения».

Игры. Издевательства и унижения. Интересно. Какой смысл скрывался за завесой этих слов? Может, Альбан был фокусником? И, если так, то насколько он любил свои маленькие шуточки?

Взяв карандаш, Англер медленно, поджав губы, начал писать имя Тапаньес Ландберг в верхнем поле списка.

Тапаньес Ландберг