– Это просто… чувство. – Азарод развел руками. – Словно нас ведут на убой. С самого начала Лайет знал, что мы преследуем Полину. Он ведет игру, которую мы не понимаем. У него все просчитано. У профсоюза – тоже. У нас – нет.
Рамон вздрогнул.
Упоминание профсоюза вынудило его задуматься. Хорошо ли он понимает мотивы своих боссов? Почему в одних срезах профсоюз тотально уничтожает всех перевертов, а в других позволяет им расплодиться? Почему враждующие Сферы сошлись вместе и распахнули перекресток в черте Форта? Логово – единственный срез, полностью захваченный оборотнями. Ну, поговаривали, конечно, и о других похожих местах, но Рамону не доводилось там воевать. Неужели экспансия метаморфов настолько опасна, что ангелы и демоны готовы договариваться друг с другом? Разве у перевертов нет душ? Кто бы ни победил, это не должно менять расклад сил. Или – должно.
– У оборотней есть душа? – спросил Рамон.
Кадилов напрягся.
Посмотрел в глаза напарнику.
– Ты о чем?
– О душе. Ты же ангел. Не важно, какого уровня. Скажи мне. Есть у них душа или нет?
– Я…
– Ты знаешь, – напирал Никита. – Отвечай на вопрос.
Кадилов вздохнул.
– Это сложно.
– Я пойму.
Старик провел рукой по бороде. Седые волоски делали его похожим на капитана китобойного судна. Этакий Ахав, преследующий своего кита.
– Переверты делятся на классы, Никита. Думаю, это тебе куратор рассказал.
Рамон кивнул.
– Дальше.
– Имей терпение. Если хочешь понять. Так вот, классы оборотней. Когда человека
– Все верно, – подтвердил Азарод.
– Адепт превращается в