Трансформация не заставила себя долго ждать. За пару мгновений Лайет и Полина полностью утратили человеческий облик. На месте бывших диаблеро теперь стояли полупрозрачные твари со светящимися глазами. Полупрозрачные и смертельно опасные.
– За мной, – прорычала одна из тварей.
Никита отметил, что Полина чуть ниже ростом и значительно стройнее своего коллеги. Одежда куда-то пропала – возможно, основатели умели ее генерировать при необходимости. При свете дня Рамон осознал, что вендиго бесполы. Ничего похожего на органы воспроизводства.
Сразу за калиткой начиналась тропа, ведущая вниз по склону к реке. Полина двинулась по этой тропе. Вскоре Никита заметил брод. Цепочку камней, пересекающих речное русло.
– Там неглубоко, – заверил Азарод.
– А ты откуда знаешь? – подозрительно прищурился Ефимыч.
– Вы будете смеяться.
– Не будем, – заверил Рамон.
Некромант ответил с некоторой заминкой.
– Похоже, это мой мир. И дом – тоже мой. Прямо как в детстве.
Лес обступил путников со всех сторон.
Меж строевых сосен вилась тропа, проложенная то ли зверями, то ли людьми. Азарод уверял, что дом его семьи – это хутор, расположенный в нескольких километрах от Стигвилля, большого приморского города. Стигвилль обнесен крепостными стенами и хорошо охраняется. Там есть придворные маги и мастерская некромантии, в которой юный Азарод проходил обучение.
– Не могу взять в толк, – бурчал некромант, – почему именно этот фрагмент. Что за странное совпадение?
– Никаких совпадений, – прорычал Лайет. – Лабиринт работает с нашими воспоминаниями. Берет оттуда факты и слегка подправляет действительность.
– Но… – попытался возразить некромант.
Вендиго перебил:
– Не переживай, это твой срез. Просто он был бы чуть-чуть иным. При некоторых обстоятельствах.
– Каких?
– Представь, что ты вырос на острове. Вот и увидел бы остров. Увидел бы новый дом. Другую стартовую комнату. Но это мелочи для системы, созданной ведунами. Лабиринт сам себя редактирует.
Повисло тягостное молчание.