— Этот человек не похож на других! — твердо произнес турок. — Видели бы его взор! Сам шайтан!
Брат Сайхана? Невероятно! Я недоумевал. Неужто за эти годы объявился его брат? Если они и разбойничали вместе, почему брат не пришел на выручку Сайхану? Европейской наружности? Чтобы это значило? Уродливой? Возможно, для турка все мы кажемся уродливыми… Меня охватила несчетная череда вопросов.
— Я намерен потребовать защиты, — произнес Селим.
Меня удивили слова человека, окруженного компанией личных янычар[5].
— Спешу вас заверить, вам выделят надежную охрану! — уверенно ответил я, полагая, что граф Апраксин немедля распорядится выделить людей для защиты важного политического гостя.
— Благодарю вас, — турок в знак признательности склонил голову, весьма удивительный жест для восточного гордеца.
— Дабы разузнать о том злодее подробнее, мне надобно поговорить с вашей племянницей, — настойчиво произнес я.
Турок нехотя согласился.
— Надин очень напугана, — произнес он, — от страха она не может произнести ни слова, только плачет… Бедное дитя…
Мое лицо и жесты выражали всяческое понимание.
Послушная Надин немедля явилась на зов опекуна. Завидев меня, она немного оживилась, укрепившись в надежде, что убийца будет найден… Дядюшка, понимая, что в его присутствии разговора не получится, нехотя удалился, оставив нас пред взором своего слуги.
— Вы ищите убийцу, я знаю, — тихо произнесла барышня, не поднимая взора.
— Совершенно верно, — ответил я, боясь спугнуть собеседницу как охотник молодую лань, — вы можете мне помочь, если честно ответите на мои вопросы…
Я решил не говорить барышне о том, что ее убиенный возлюбленный сам совершил убийство и явно не одно…
— Я готова, — бесстрастно ответила Надин.
— Говорил ли вам Сайхан о своем брате? — спросил я.
Барышня вздрогнула и подняла на меня удивленный взор.
— Нет, Сайхан говорил, что остался один без семьи… — ответила она уверенно. — Почему вы решили, что у него был брат?
Разумеется, дядюшка не рассказал Надин о незваном госте.
— Вы никого не встретили в тот вечер? — спросил я.