Барышня отрицательно покачала головою.
— Было темно, лил дождь, — ответила она.
Меня занимал таинственный брат Сайхана. Неужто, действительно, объявился один из родственников? Но почему столь поздно? Я терялся в догадках. Европейской внешности, а вдруг кто-то из странников стал горцу названным братом? Известно множество случаев, когда образованные господа уходили жить в горы среди черкесских племен, предпочитая их суровую жизнь светским гостиным.
— Если явился кто-то, называющий себя братом Сайхана, — Надин поняла мои мысли, — я не смогу понять самозванец он или нет… Но зачем кому-то притворяться братом Сайхана? Я знаю, что мошенники выдают себя за родню умерших вельмож, но ведь Сайхан не был богат и знатен…
Надин едва сдерживала слезы.
А ведь барышня права. Зачем кому-то выдавать себя за брата горного хищника? Уверен, что вскорости братец явиться и ко мне, тогда я и получу ответ на терзающий меня вопрос.
Поблагодарив Надин за помощь, я покинул сей гостеприимный дом.
Яркое солнце, выглянувшее из-за тучи, ослепило меня, будто пытаясь подбодрить. Сев в коляску, я прикрыл глаза, подставив усталое лицо солнечным лучам. Мысли унесли меня. Да, первый луч солнца был единственным свидетелем убийства. Я спешно обругал себя за невольную философию, так при моей службе немудрено и спятить.
Граф Апраксин был явно в дурном расположении, о чем свидетельствовало и мрачное лицо Юрьева, похоже, его вызвали незадолго до моего визита.
— Разумеется, турок получит охрану! — произнес генерал, выслушав мой рассказ, — что касается внезапно объявившегося брата… Я уже имел честь услышать о нем… Он снимает квартирку на Кислых Водах… Говорят, лицом он очень некрасив, но на черкеса не похож… Откуда он взялся?
— Не имею чести знать, — ответил я.
Апраксин с раздражением махнул рукою.
— Может вы, подполковник Юрьев, хотите поделиться с нами своими соображениями? — спросил граф сурово.
— Никак нет… виноват-с, — не очень бойко ответил Юрьев.
— А мои люди кое что сумели разузнать! — сурово произнес Апраксин. — Госпожа Кравцова ездила на ночную прогулку… Весьма странно для барышни, не так ли?
— Совершенно верно! — ответил Юрьев. — Замечу, госпожа Кравцова весьма страдала от строгости брата-опекуна.
По их оживленным взорам, я легко смекнул, что господа желают уцепиться за подозреваемую. Строптивая барышня, убившая своего брата-тирана, ради долгожданной свободы, а потом хладнокровно избавившаяся от наемного убийцы. Жестокость под маской нежности. Подобная версия будто создана для светской болтовни!
— Я бы не торопился с выводами, — спешно произнес я, — за нами пристально наблюдает господин Ламанский, поэтому мы не имеем права на ошибку. Особенно, когда дело касается чести барышни, — твердо добавил я.
Апраксин помрачнел.
— Ламанский с радостью разрушит любые косвенные улики, дабы выставить нас на посмешище, — завершил я свою речь.
ebooksa