— Противен? А так?
Шерсть сровнялась, втянулась губа, Игнат повел плечами преображаясь.
Аглая продолжала смотреть на него с отвращением.
— И так не нравлюсь, — прошипел Игнат. Схватил ее за руку, притягивая к себе. Тяжелое дыхание ударило в лицо. Лапа скользнула под плащ, затрещала ткань рубахи. Игнат впился в губы Аглаи. Она дернулась вырываясь.
— Что тебе нужно, Аглая? Чем доказать любовь? — Голос стал хриплым.
— Ты доказал ее у болота… — дрожа, сообщила Аглая.
Его рука перехватила ее за локоть и больно сжала.
— Это минутное… страх… Я сожалею. Все это время сожалел.
— И когда Стаса убивал, доказывая свое служение темному, тоже сожалел?
Игнат отпустил руку Аглаи, отвернулся.
— Он… — Сжал кулаки. — Там не было выбора…
— Выбор всегда есть. Ты свой сделал.
Игнат зарычал, соскочил с козел, хлопнули кожистые крылья, унося его в темное небо.
И почти сразу послышалось ржание коней. Кибитка остановилась.
— К оружию! — рев Радомира.
Выскочил заспанный красный Святозар.
— Что случилось?
Переполошенный Тихон стоял с ощетинившейся бородой перед повозкой и зло посматривал вокруг.
Радомир резал кинжалом воздух.
— Где она?