Слёзы навий

22
18
20
22
24
26
28
30

Тала испуганно хлопала глазами, ежилась сонно.

Все озирались. Аглая пожала плечами.

— Это был Игнат. Он ушел.

— К черту Игната! — взревел Радомир.

Аглая растерялась. Радомир сунул кинжал в ножны, кинулся к повозке. Выхватил из паза один фонарь и начал оглядываться. Остальные с удивлением следили за действиями главы.

Кибитка стояла у широкого моста над рекой. Серый лунный свет играл на спокойной водной поверхности. На противоположной стороне выгуливался дикий табун, покачивая гривами. Тонко ржали игривые жеребцы. Впряженные им вторили, рыли копытами землю и косо поглядывали на переполошенного Радомира.

— Это всего лишь табун! — выдохнул Святозар, подошел и успокаивающе хлопнул Радомира по плечу.

— Не туда смотрите! — раздраженно рявкнул Радомир и указал рукой в сторону моста.

Все оглянулись.

Аглая напрягла взгляд. Ничего… Или… Волосы зашевелились на голове. Силуэт, практически сливающийся с опорой моста. Живой… Отделился. Теперь было хорошо видно укутанную в рваный балахон старуху с отвисшими по колено грудями. Силуэт прикрывал лицо рукой.

— Суш суш таркумда.

Вышел из тени.

У Аглаи волосы зашевелились, когда старая убрала руку от лица. Горбатая, со сморщенным жутким, поеденным оспой лицом. С вытянутым носом и отвисшими губами. Длинные космы висели спутанными клочками с полулысой головы.

В тот же момент в реке послышались всплески. Аглая с трудом оторвала взгляд от старухи. В воде, раскачивая головами и хлопая огромными водянистыми глазами, зазывали мавки. Тонкие голоса выводили заунывное:

— К нам, к нам иди!

И Аглая шагнула.

— Своя! Своя! — прошептала мавкам. И голос ее стал так же тонок и тягуч.

Мавки переглянулись. Аглая смотрела в прекрасные лица.

— Им дарла… тар тарилор, — путаные сложные слова выплывали откуда из глубины сознания. — Своя!

— Своя, своя… — По воде хлопнули длинные волосы. — Беги, беги… новообращенная ведьма… беги, беги…