Люди приходили и приходили, и они приносили подарки. Бумагу и восковые карандаши, акварель и цветные мелки, и спустя пару месяцев моего пребывания доктор Джун принесла мне письмо от Джорджии. Я чем-то угодил доктору Джун, и полагал, что таким образом она пыталась вознаградить меня. Я не намеревался ей угождать. Доктор Джун мне не особо нравилась. Она увидела рисунок Джиджи. Я намеревался спрятать его, но так и не смог заставить себя убрать от посторонних глаз. Это был набросок мелком. Простой и прекрасный, такой же, какой всегда была Джи. На рисунке она склонялась над ребенком, хотя я убеждал себя в том, что этим ребенком был не я. Джун пристально разглядывала его, а затем подняла на меня глаза.
— Красиво. Трогательно. Расскажи мне о нем.
Я потряс головой.
— Нет.
— Хорошо. Я расскажу о том, что вижу, — произнесла доктор Джун.
Я безразлично пожал плечами.
— Я вижу ребенка и женщину, которые очень сильно любят друг друга.
Я снова пожал плечами.
— Это ты?
— А разве похож на меня?
Она перевела взгляд на набросок, а затем снова на меня.
— Похоже на ребенка. Когда-то ты был ребенком.
Я не ответил, и она продолжила.
— Это твоя бабушка? — спросила она.
— Полагаю, что такое возможно, — признал я.
— Ты любил ее?
— Я никого не люблю.
— Ты скучаешь по ней?
Я вздохнул и задал свой собственный вопрос:
— А вы скучаете по своей сестре?