– …Досталось тебе. – Из темноты вслед за кошкой вышла девушка, веснушчатая и рыжая. Почти такая же рыжая, как сама Эльза. Да и выглядела она немногим старше Эльзы. До тех пор, пока Эльза не заглянула ей в глаза…
У молодой девчонки не может быть такого по-стариковски усталого взгляда и седины в рыжих косах. И вот этого старинного платья. И шрама через всю щеку. Молодая девчонка должна оставлять на полу следы и отбрасывать тень… И вообще…
Эльза отступила на шаг, снова уперлась спиной в дверь. Дверь дрожала под напором из вне. Что-то, то ли ветер, то ли птицы, бились в нее с неистовой силой. И ветер, и птицы были настоящими, но пугали куда сильнее, чем девчонка и ее кошка.
– Не бойся. – Рыжая протянула руку, но до Эльзы так и не дотронулась. Хорошо, что не дотронулась, потому что Эльза все еще была не готова принять такую нереальную реальность. – Не меня тебе нужно бояться, девочка.
Сказала так, что отпали все сомнения в том, что и косы, и веснушки, и молодость ее – это все кажущееся, ненастоящее.
– Я не боюсь. – Эльза прижималась к вздрагивающей двери, размазывала по руке кровавые потеки.
А девчонка, которая не могла быть живой, но и на покойницу не походила, вдруг усмехнулась озорной улыбкой.
– Смелая. Совсем как я когда-то. – Она подхватила на руки свою кошку, пригладила ладонью шерсть. Ее руки были в тонких, давно заживших шрамах, и Эльза отчего-то сразу поняла, что это от птиц. – Вот только ты пришла слишком рано, девочка. Сила в тебе еще спит, и спать будет долго. Или ты не сама пришла? – Она нахмурилась, мотнула головой, и кошка заворчала, поудобнее устраиваясь в ее руках. – Он тебя заманил. Он снова может управлять птицами. И это плохо. Черную Погоню он еще не созвал, но я знаю – времени у нас остается мало. Времени мало, а ты слишком молодая и слабая, девочка.
Она говорила, словно сама с собой разговаривала, словно привыкла к таким вот монологам, а Эльза не могла оторвать взгляда от огромного, в пол, зеркала. В этом зеркале они отражались все втроем: и она, и незнакомка, и кошка. Если бы Эльзе вздумалось надеть старинное платье и заплести волосы в две нелепые косы, если бы на щеке ее был шрам…
– Вот какой ты стала, моя девочка. – Незнакомка улыбалась ей ласковой, чуть кривоватой из-за шрама улыбкой. – И в тебе есть сила. Еще спит, но все равно рано или поздно проснется. Он это знает. Чует, что близка его погибель, потому и заманил сюда, попытался убить.
– Кто? – Верить в то, что ее пытались убить и заманили в это темноте место специально, не хотелось, но Эльза верила.
– Вран.
– Человек, который управляет птицами?
– Не человек. – Рыжая покачала головой. – Он становится сильнее. Год от года. И удерживать его в башне мне все сложнее. И птиц все больше. Они чуют его, летят на его зов.
– И он, этот не человек, натравил на меня своих птиц? – Дверь перестала вздрагивать. Наверное, это хорошо. – Зачем?
– Затем, что ты еще ребенок. Убить ребенка проще, чем взрослую ведьму. Он уже пытался однажды, но мы не позволили.
– А кто ведьма? – Если бы разговор их случился в другом месте и в другое время, Эльза, наверное, решила бы, что ее разыгрывают. Но место было таким… нереально реальным. – Это ты ведьма?
– Я. – Рыжая усмехнулась, ее кошка мяукнула. – И ты когда-нибудь станешь.
Эльзе вдруг подумалось, что она хотела добавить «если выживешь», но в самый последний момент сдержалась.
– А сейчас тебе нужно уходить! – Рыжая опустила кошку на пол. – Он истратил свои силы на бурю и птиц, если поспешим, ты успеешь.