Август усмехнулся.
— Силин застрелился как честный офицер и человек. Отчего же вы не застрелитесь?
— Есть такая профессия — родину защищать.
— Есть. Жаль, что вы ее не выбрали.
Иецелниекс приподнялся: «Разрешите мне?» Романцев махнул рукой, угощайся, мол. Но здоровенный прибалт замер, когда Белкин продемонстрировал ему пробирку с «паутиной Атлач-Нача». Сорвать крышку большим пальцем — секундное дело. Громила не спасовал бы и перед пулей, но перспектива стать марионеткой его напугала.
Хлоп, хлоп, хлоп. Романцев аплодировал.
— И когда ж успел?
— Когда шлюпку надували.
— Молоде-е-ц! Что будешь делать дальше?
Вот с планами было непонятно. А гидроплан несколько раз скакнул и приводнился. Андриенко обернулся, стягивая пилотский шлем, но так и застыл, увидев пробирку в руках Белкина.
— Мы в квадрате семнадцать-пятьдесят, не так ли? — спросил наконец Август.
— Именно так, — каперанг улыбнулся, чувствуя его растерянность.
— Тогда план такой: вы, господа, достаете Вахина из шлюпки и грузитесь в нее сами. Далее вы направляетесь куда пожелаете, а я с Вахиным улетаю.
Романцев по-прежнему улыбался.
— Не пойдет. Ты разумный человек, и откроешь пробирку лишь в самом крайнем случае, меня же устраивает и патовая ситуация.
Они готовы сидеть и часами ждать, пока Август утратит бдительность. Возможно, у кого-то из них есть оружие, они не задумываясь им воспользуются, выждав подходящий момент.
Тут в дверь салона гидроплана постучали снаружи. Это был даже не стук, а как если бы шлепали мокрой тряпкой. Из иллюминатора не разглядеть, кто там есть.
— Кого-нибудь ждете? — Август ощутил прилив адреналина. Кровь колотила в виски как в набатный колокол.
— Не возражаете, если я открою? — спросил Романцев. Внезапный переход на «вы» еще более настораживал.
— Откройте. Медленно, не загораживая мне остальных.