— Да будет вам, профессор. В виду исключительности нашего дела, я имею полномочия проводить допрос в любое время суток. Хотя, впрочем, вы имеете полное право обжаловать мои действия.
— Я, пожалуй, так и поступлю. — Виктор Иванович опустился на стул, готовясь отвечать на каверзные вопросы чекиста. — У меня складывается такое впечатление, что я попал в тридцатые годы государственного произвола.
— Как бы то ни было, государство во все времена диктовало свою волю народу.
— Скорее устанавливало. Причём, всеми доступными этому государству способами и средствами. В результате получили то, что имеем. Народ ненавидит своё государство, а государство делает всё, что бы его же народ ненавидел его ещё больше. Заметьте, это происходит с молчаливого обоюдного согласия.
Корзун усмехнулся.
— А вы, профессор далеко не пацифист. Чем же лично вам государство насолило?
— Тем, что меня поднимают среди ночи и предъявляют необоснованные обвинения!
— Всего лишь? — Корзун хлопнул ладонью по столешнице, прекращая скользкую тему. — Да, вас обвиняют в похищении человека. Уже несколько сотрудников ожогового центра дали показания в том, что вы были заинтересованы в получении определённых сведений от этого больного и являлись последним, кто его видел.
Виктор Иванович всплеснул руками.
— Ну ведь это же полный бред! Как я мог его похитить, если около него постоянно находится сестра и лечащий врач? — Он перевёл дыхание. — Вы бы лучше их привлекли!
Профессор почти кричал эти слова в своё оправдание, но исподволь наблюдая за каменным лицом Корзуна, понимал, что это всего лишь причина затащить его на их территорию. Тут они, как рыбы в воде. Ну, что ж, ещё, как говорится не вечер. Мы ещё повоюем. Собраться с мыслями было труднее, чем он предполагал. Сейчас он всем телом и душой находился рядом с внуком. Как он там? Вышел или нет из искусственно — вызванной комы? Что я наделал старый дурак? Так мне и надо! Пусть этот чекист упечёт меня лет на десять за решётку и будет тысячу раз прав! Словно угадывая его невесёлые мысли, раздался голос Корзуна:
— Вы лучше скажите, профессор, что вы сделали со своим внуком? Не жалко парня?
Виктор Иванович вздрогнул.
— Что вы имеете в виду?
— Ещё там, в лесу, я понял, что вы со своим внуком просто разыграли меня. У Дмитрия талант к актёрству. Здорово он изобразил прединфарктное состояние, а я дурак повёлся на это. Да и не отвозили вы его ни в какую больницу. Я поздно это понял, но назад в лес мы всё же вернулись.
Корзун вытащил из ящика стола небольшой полиэтиленовый пакетик, в котором находился ватный шарик и положил его перед Виктором Ивановичем.
— Вот это мы нашли на том месте, где стояла ваша машина. Эта ватка пропитана спиртом с остатками крови. Когда вы с Дмитрием уехали в первый раз, насколько я помню, вы не делали ему ни каких инъекций, в больницу вы так и не попали, а ждали где-то неподалёку, когда мы поедем за вами. Дождавшись, когда наши машины выехали из леса, вы вернулись на старое место и сделали Дмитрию укол. Что вы ввели внуку, профессор? Почему он сейчас находится в коме, а вы преспокойно наблюдаете за ним? Почему вы вернулись назад, в конце концов? Видите, как много у меня к вам вопросов. Попробуйте теперь ответить хотя бы на один из них.
Виктор Иванович пожал плечами, понимая, что на сей раз выкрутиться будет гораздо трудней. Ещё он понял, что Корзун просто так его не отпустит, и будет давить его до последнего, пока он сам не расскажет всё о пластинах Дарагора. Как он узнал о них, вот в чём вопрос? Корзун видимо заждался, пока Виктор Иванович обдумает до конца, что ответить и напомнил ему о своём ожидании.
— Так что вы мне, профессор ответите? Я с нетерпением жду вашего ответа. Только не нужно говорить мне, что вы вернулись, вспомнив о какой-то забытой вами вещи.
Виктор Иванович хотел сказать ему именно это, но хитрый Корзун его опередил, отрезая все пути к отступлению. Молчать больше не было ни какого смысла. Профессор вздохнул и не спеша начал свою речь:
ebooksa