Ловец снов

— Зови меня Дара.

— Интересное имя у тебя — Дара.

Дмитрий вслух произнёс это имя, как бы пробуя его на вкус.

— Я такого имени не слышал.

— Это не имя. У каждого жителя Асгарда свой урок, и пока он его исполняет, ему не положено иметь мирских имён.

— А какой урок выполняешь ты?

— Дара — это несущая свет. Позже я тебе расскажу об этом, а сейчас нам нужно идти.

Теперь уже она сама взяла его за руку и потянула дальше через мост к большим распахнутым настежь воротам Храма.

Пройдя массивные ворота, они попали во внутренний двор величественного сооружения. Постоянно осматриваясь по сторонам, Дмитрий видел какие-то каменные постройки, двери, выложенные из кусков гранита ступени не понятно куда ведущие, узкие улочки или простенки между домами. Создавалось впечатление, что внутри Храма, за его высокими стенами был спрятан ещё один город. Но кто тогда жил в этом городе? Ни людей, ни следов проживания их здесь Дмитрий не увидел. Они шли, углубляясь куда-то в самое сердце Храма. Сколько они прошли дверных арок и проёмов, Дмитрий уже не помнил. В голове закрутился хоровод из дверей и стен. Это было похоже на лабиринт с его тупиками, ловушками и замкнутыми коридорами. В голове промелькнула мысль, что один он отсюда не выйдет. Ноги непроизвольно замедлили шаг, а Дара не оборачиваясь, потянула его за руку, не давая возможности для раздумий. Ну, что ж? Если я и пропаду в этих лабиринтах, то, по крайней мере, буду знать, что сюда привела меня самая прекрасная девушка на свете. Однако уже скоро они пришли к месту. Дмитрий это понял потому, что шедшая впереди Дара, остановилась перед массивной дубовой дверью и обернулась к нему.

— Ни чего не спрашивай и ни чему не удивляйся. Я потом тебе всё расскажу.

Она улыбнулась и с трудом отворила тяжёлую дверь.

— Добро пожаловать в чистилище.

Она засмеялась и быстро пошла вперёд. Неожиданно все стены разошлись в стороны, образуя большую кубической формы комнату. Эта комната была ярко освещена горящими в больших светильниках кострами. Они стояли в каждом углу и висели на стенах в виде бра. Сами стены были из идеально отполированного белого мрамора. Вместо мебели в этой комнате стояло несколько кубов разных размеров, похожих на столы и лавки сделанных из красного гранита. Дара указала рукой на один из таких кубиков Дмитрию, а сама пошла к узкому и незаметному проходу в одной из стен этой комнаты. Где-то за стеной что-то равномерно гудело и было жарко. Дмитрий почувствовал эту жару сразу, как только они вошли в эту комнату. Он вытер пот со лба и уселся на мраморный кубик. Это всё убранство что-то ему напоминало, но что, он не мог вспомнить. Скоро из той узкой щели, в которой исчезла его спутница, стали выходить люди, одетые в длинные белые одеяния, которые были похожи на обыкновенные простыни. Эти люди оказались молодыми красивыми девушками с длинными распущенными волосами. Судя по объяснениям его освободительницы, они все были Дарами. В руках у каждой была плоская круглая миска, наполненная крупными зёрнами или семенами каких-то растений. Девушки одна за другой вошли в комнату и расположились у одной из стен полукругом. Начинался непонятный Дмитрию ритуал. Одна из Дар подошла к стене и что-то на ней нажала или повернула. Комната сразу же наполнилась какой-то красивой мелодичной музыкой. Звуки этой музыки шли откуда-то сверху, спускаясь вниз и завораживая своим неземным звучанием. Ни каких музыкальных инструментов, а тем более тех, кто на них играл, Дмитрий не увидел. Скоро в комнату стали выходить следующие участники этого обряда. Это были дети. Мальчики и девочки лет восьми — десяти, одетые так же, как и Дары или просто обёрнутые в белые простыни. В руках у каждого ребёнка была веточка, сорванная с плодового куста или дерева. В руках одной девочки он заметил ветку, на которой было несколько красных вишен, а у ещё одного ребёнка просто в руках лежало красное яблоко с длинным черенком, на котором было несколько крупных восковых листьев. Дмитрий ненароком подумал, а откуда у них свежие фрукты в июне месяце? Вполне вероятно, что это был не июнь, но уходил он из Онска в июне месяце. Жутковато было осознавать, что ты потерялся не только во времени, но и в привычном укладе вещей. Когда две процессии расположились напротив друг друга, вперёд вышла одна Дара и начала вслух произносить не то молитву, не то какое-то заклинание:

— Ты, Всевышний Отец отцов Род — Творец наш. Очисти огнём тела наши — храм духа нашего от немощи и порушения. Укрепи дух наш и члены наши правотой справедливой, что бы в ясности и тверди пребывать. Пусть возрадуются любимые чада твои днём сим наступающим, во исполнения помыслов твоих. Глаголь тя, всемогущий Род — день есмь пройдёт в радениях наших. Да пусть не омрачит взор твой, что сотворяем мы сегодня.

Затем она подошла к одной из стен комнаты и надавила рукой на небольшой выступ. Тут же что-то в глубине стены загрохотало, и стены начали разъезжаться в разные стороны. Наблюдавший эту картину Дмитрий, не отрывая взгляда от расползающихся в разные стороны стен, медленно поднялся с гранитного стула и сделал шаг вперёд. Какая-то сила тут же удержала его на месте, не позволяя близко подходить к сокровенному месту. Пришлось вернуться назад и сесть на свой жёсткий стул. Когда стены разъехались, в образовавшейся пустоте Дмитрий увидел огонь, исходящий из непонятного сооружения, похожего на большую русскую печь с полукруглой открытой топкой и каменной трубой уходящей куда-то вверх. Языки пламени, вырывающиеся из топки, бросали в комнату ярко-красные сполохи. Стало жарко, как в бане. Обряд очищения, как говорила Дара, продолжался. После обязательной молитвы и открытия самого чистилища, начались совсем непонятные Дмитрию действа. Одна из Дар подошла к совсем маленькой девочке, и взяв её за руку, подвела к огненной печи. Было странно то, что сами дети относились к этому как к какой-то игре. Они спокойно стояли рядком, держа в руках свои «букеты» и без страха смотрели на пылающее огнём чудище. Дара с торжественным лицом, что-то говорила девочке, а та кивала головой в такт её словам. Что именно говорила она, Дмитрий не слышал из-за гула печи. Тяга видимо была настолько сильная, что в этой печи можно было плавить металл. Когда из самой печи, непонятно каким образом выехала каменная площадка, Дмитрий опять поднялся со стула. На душе стало как-то неспокойно от нехороших предчувствий, но встретившись глазами со своей Дарой, он вернулся в исходное положение. Ребёнок тем временем уселся на эту площадку, а его воспитатель обильно обсыпал голову девочки проросшими семенами со своей миски. После этого площадка стала двигаться в сторону полукруглой топки. Дмитрий чуть не потерял сознание от увиденного. На его счастье стены комнаты, отделяющие адскую печь от всего мира, быстро сошлись вместе, пряча за собой развязку таинства этого жутковатого обряда. Перед глазами всё плыло, а к горлу подступил тяжёлый ком, мешающий свободно дышать. Когда стены опять разошлись в стороны, что бы принять очередную жертву, Дмитрий потерял сознание. Он провалился в чёрную пустоту, в которой не было место душевным и физическим переживаниям. Сейчас эта пустота была его единственной спасительницей.

14

Корзун протянул руку Стрельцову.

— До встречи, профессор.

Виктор Иванович скривился от такой формы прощания, но виду не подал.

— Как будет угодно.