Ловец снов

— Виктор Иванович, возможно, мне показалось, но с час назад, Дима моргнул веками. Кома не настолько глубокая, что бы так переживать. Стрельцов, пойманный за рукав, остановился и взглянул на медсестру так, словно видел её впервые.

— Что вы вообще понимаете в этом? — Он высвободился от её захвата и опять забегал по палате. — Идите в отделение и спасибо вам за всё.

Верочка со слезами на глазах медленно вышла в коридор и прикрыла за собой дверь. Тихо сидевший всё это время на стуле в углу Ковалёв подал голос:

— Всё так серьёзно?

— Серьёзней не бывает. Если с ним что нибудь случится, я себе этого ни когда не прощу.

— Чего вы не простите, профессор?

— Своих абсурдных амбиций. — Стрельцов жёстко взглянул в лицо чекиста. — Хватит об этом! Вам нет ни какого дела до моих проблем! Вы, вообще тут так и будете находиться, или вам предоставить отдельную палату?

Ковалёв пропустил мимо ушей сарказм профессора, и усмехнувшись ответил:

— Я буду находиться там, где посчитаю нужным. Вас что-то не устраивает, профессор?

Виктор Иванович отмахнулся от него рукой и присел на стул возле Дмитрия. То ли сам стул оказался дремотным, то ли выматывающие события прошедшей ночи, профессор тут же прикрыл глаза и склонил голову к спинке кровати. Скоро Ковалёв услышал его ровное поверхностное дыхание. Стрельцов спал как младенец. На всякий случай чекист тихо позвал его по имени, но ответом ему была тишина. Ковалёв осмотрелся в поисках хозяйской связки ключей. Сцепленные проволочным колечком, штук пять ключей лежало на столике у окна. Наверняка один из них был от кабинета профессора. Аккуратно, чтобы ключи не зазвенели, он положил их в свой карман пиджака и тихо вышел в коридор больницы. Кабинет профессора находился этажом ниже. Сейчас для чекиста было главным, не привлекая к себе внимания проникнуть в нужный ему кабинет. Профессор проспит ещё не меньше часа, а за это время он должен будет незаметно осмотреть машину и сам профессорский кабинет. На его удачу ещё было раннее утро и сотрудников в больнице было немного. Миновав пост дежурной сестры, Ковалёв подошёл к двери с надписью «профессор Стрельцов В. И.» и осмотрелся по сторонам. Коридор был пуст. Достав ключи, он по виду замка сразу же подобрал нужный и вставил его в замочную скважину. Повернув ключ вправо, Ковалёв услышал лёгкий щелчок, отпираемого замка. Быстро отворив дверь, он вошёл в кабинет профессора и тут же прикрыл её за собой. Не теряя времени понапрасну, чекист сразу же кинулся к столу. Исследовав столешницу, заваленную кипами бумаг, он принялся за ящики. Как он и думал, в ящиках творился такой же бумажный беспорядок, как и на столе. Оставался книжный шкаф и небольшая тумбочка у самой двери. Длинные стеллажи книг протянулись вдоль всей стены в четыре ряда. Ковалёв ненароком подумал, что для того что бы прочитать все эти книги у него не хватило бы жизни, не говоря о том что бы понять что в них написано. На то, что бы вытаскивать их с полок, у него просто не было времени, и он ограничился визуальным осмотром. Книги были так тесно прижаты друг к другу, что спрятать, что-либо между ними, было невозможно. В тумбочке, забитой папками с какими-то делами, так же ни чего не оказалось. Осматривать здесь больше было нечего, и раздосадованный Ковалёв хотел было уже уходить, как чисто случайно заметил среди вороха бумаг на столе два сцепленных между собой ключика. От души отлегло. Ключи были явно от автомобиля. Схватив их со стола, он не мешкая, кинулся из кабинета на выход к главному входу больницы. Стрелки на часах показывали без пяти минут семь. Работники больницы уже шли по коридорам к своим рабочим местам. В этой сутолоке, он выскочил на улицу и обвёл взглядом больничную парковку. Среди десятка иномарок, он сразу же заметил отечественную «двадцатьчетвёрку». Не долго думая, чекист быстро подошёл к машине и открыл водительскую дверцу. Усевшись на место водителя, он осмотрел салон и открыл бардачок машины. В глубине тёмной ниши лежал плоский свёрток, который занимал почти всё пространство бардачка. Сердце ёкнуло в предчувствии вожделенной находки, и Ковалёв запустил туда свою руку.

15

Дмитрий пришёл в себя, когда начало светать. Он приподнялся с какого-то топчана, на котором лежал, и осмотрелся. Освещённая первыми лучами солнца комната была ему не знакома. Он тут находился впервые. Сразу же вспомнился обряд очищения: дети около пышущей огнём печи, стройный и торжественный ряд девушек с мисками в руках и его Дара. Её губы что-то ему шептали, но он ничего не слышал. Его взгляд был прикован к маленькой девочке, которая усаживалась на широкую каменную лопату. Показалось или нет? Девочка неожиданно улыбнулась ему и подмигнула. Потом каменная лопата исчезла в чреве гудящей от пламени печи и все видения тут же оборвались. Дмитрий встряхнул головой, прогоняя страшное видение, и обернулся на звук шагов, которые раздались совсем рядом. Совсем скоро из арочного проёма, разделяющего смежные комнаты, вышел человек, облачённый в длинные белые одежды. Длинная борода его была ему почти до пояса, а белоснежные волосы с его головы аккуратными прядями ниспадали ему на плечи, делая его похожим на древнего волшебника. Когда он подошёл ближе, то Дмитрий тут же вскочил со своего топчана, узнав в этом человеке Дарагора. Вернее сказать, он вспомнил его пронзительные голубые глаза, а в остальном трудно было узнать человека, наполовину обгоревшего в огне. Каким образом ему удалось так быстро привести себя в порядок, оставалось только догадываться. Дмитрий находился в Асгарде всего вторые сутки по его исчислению, но уже за это короткое время он насмотрелся такого, что умом этого было просто не понять. Дарагор остановился совсем рядом с ним и улыбнулся.

— Здравия тебе, внук великого волхва Стрельца.

Дмитрий с удивлением смотрел в ясные глаза Дарагора.

— И тебе здравствовать великий жрец. — Он ответил ему в тон и тут же спросил: — О каком Стрельце ты говоришь?

— Я говорю о твоём деде Викторе. К сожалению, у меня было мало времени с ним пообщаться, но за то короткое время там, в лесу, я понял его. Понял его светлые и благородные мысли. Искусство врачевания у нас славян всегда было делом почётным, а твой дед не просто ведун и искусный мастер — он великий маг и волшебник.

— Да будет тебе. — Дмитрий махнул рукой в сторону, отгоняя эти громкие титулы в адрес своего деда, куда-то в угол комнаты. — Он простой профессор. Знает он конечно много, но ещё больше хотел бы знать. К сожалению, это невозможно — знать всё.

Дарагор присел на край топчана и пригласил сделать то же самое и Дмитрия.

— А всё знать и ненужно. Достаточно знать то, что знают наши Боги. — Он поднял руку вверх, останавливая порыв Дмитрия заговорить. — Ты ведь не просто так пришёл сюда, верно?

Дмитрий кивнул головой, соглашаясь с Дарагором, а тот в свою очередь продолжил: