Ловец снов

— Как ты мог знать, что я сюда приду?

— Твой разум не похож на другие. Ты можешь видеть образы, которые не дано видеть ни кому. — Он перевёл свой взгляд на Дмитрия и посмотрел на него так, что ему показалось, будто его обследуют рентгеном. — Это кто с тобой?

— Это мой внук.

Леший не сводил с лица Дмитрия свой колючий взгляд. Когда сканирование было закончено, он опять улыбнулся и кивнул головой, с чем-то соглашаясь.

— Похож. Такой же твёрдый, как и ты.

Интересно, что он имел в виду, говоря твёрдый? Дмитрию леший нравился всё больше. Его нечёсаные космы, делали его похожим на зверя, но зверя доброго. В его голубых глазах читалась благодарность и любовь. Весь его вид говорил о безграничном счастье, в котором он прибывал. Дмитрий смотрел на него и не мог понять, почему голодный, усталый и больной человек в данную минуту чувствует себя так, как будто выиграл в лотерею миллион долларов?

— Тебе не нужно было покидать больницу. — Дед начал читать Дарагору свои нравоучения. — Ты ещё слишком слаб, и раны твои кровоточат.

Дарагор откинул с себя простынь, и на свет явилось совершенно чистое, без ран и шрамов тело. Дед застыл на месте от удивления. Лесной человек продолжал удивлять своей непредсказуемостью.

— Как тебе это удалось?

Профессор, всё ещё не веря глазам своим, протянул руку к его телу и провёл пальцами по тем местам, где буквально недавно ещё были глубокие ожоги.

— Этого не может быть!

Дарагор опять накрылся простынёй и ответил:

— Это пустяки. — Потом лицо его преобразилось. Из приветливого, оно стало строгим. Глаза, смотревшие в упор на профессора, стали жёсткими и требовательными. — Я пришёл к тебе по струнам времени, что бы передать Великое наследие Богов. Его нужно спрятать до времени, пока не закончиться ночь Сварогова. Дикие орды джунгар уже готовы кинуться на Асгард и сравнять Великий город с землёй. Чёрные колдуны ведут эти орды на Тартарию. Мы, волхвы — жрецы, к сожалению, перестали понимать и слышать голос Богов. За это нас ждёт кара небесная. Всех, кто не слышит голос наших предков, ждёт смерть неминуемая.

Дмитрий старался не дышать, слушая странную речь Дарагора, а профессор поднял руки, как бы защищаясь от такой информации, спросил:

— Ты хочешь сказать, что Асгард обречён?

— Защита Асгарда слабеет день ото дня. Нужно успеть спасти Наследие, иначе Род славянский ни когда более не возродиться, а на землях его и на крови людской будут пировать Кащеи.

— Но, что я могу сделать? — Профессор развёл руками. — Чем я могу помочь Асгарду?

Дарагор полез в свою обгорелую суму и вытащил на свет три тонких пластины из жёлтого метала. Он разложил их перед профессором и продолжил свою страшную речь:

— Я, один из двенадцати волхвов — жрецов, оставляю тебе самое дорогое, что осталось нам из наследия предков — это рунный змей. На этих пластинах, придёт время, вы прочтёте волшебные коды Богов и народ наш возродиться, как жар-птица из пепла. Береги их до времени пуще живота своего.

Виктор Иванович и Дмитрий подошли ближе к Дарагору и опустились на колени, что бы лучше видеть эти драгоценные пластины. В приглушенном дневном свете они увидели, что эти пластины все исписаны маленькими значками. Эти значки были, как бы выбиты на пластинах. Присмотревшись внимательнее, Дмитрий от удивления воскликнул: