Предчувствуя разочарование, открыл брошюру, которую передала мне Люн. Всё тот же женский почерк с легкомысленными завитушками под старину:
Я листал тетрадь, едва удерживаясь, чтобы в полный голос не расхохотаться. Кто-то очень подробно и аккуратно законспектировал идеи Франса Месмера. Крайне популярный в свое время немецкий астролог. Его будоражили открытия передовой науки того времени: исследования магнитных полей, напряжений и невидимые глазу явления. Действуя через физику, Месмеристы пытались лечить психологические болезни. Я досконально знаком со всеми трудами, включая основополагающие, по одной простой причине: из этого движения вырос гипноз и само понятие сомнамбулизма.
После экспериментов с электричеством и некоторых опытов с химией головного мозга, Месмеризм окончательно и бесповоротно признали лженаукой. Идеи Франса не пинал только ленивый. И после изучения темы вдоль и поперёк… я был совершенно согласен со скептиками. Вещь, устаревающая еще при жизни своего создателя — недостойна зваться теорией.
То, что я творю с чужим и своим сознанием, тоже считается псевдонаукой или хуже: парапсихологией. Читая этот текст, я понял почему. Нет никакой сакральной идеи, которая может объединить вселенную и объяснить эзотерику. Не существует потоков маны, нитей судьбы и животного магнетизма. Чёрный человек прав: есть только поступки, и именно через них всё получается.
Разумеется у Мистера Чанга ничего не выходит. Ведь простота, с которой я использую мыслечтение — мнимая. Ужас, испытанный мной в коридорах Фонда, сердечный приступ, привязывания ремнями к кровати и отчаянное желание выбраться — без этого не получилось бы никакой магии. Значит, дорога одна: снова рисковать, а не чахнуть над бумагами.
Волшебство нельзя описать, это никому не под силу. Даже мне, проникающему в сознания каждый час. Выраженная в словах на бумаге, магия станет пустышкой. Начни я сейчас строчить руководство “Как читать мысли”, у меня выйдет сумбурный набор из ощущений и весёлых баек. Опыт, который невозможно повторить.
Это понимание настолько захватило меня, что я какое-то время сидел, уставившись на пустую страницу тетради. Все мои занятия в последние годы — потеря времени. Горькая мысль. Интересно, какого она цвета? Странно, что я не вижу собственное сознание. Приятно будет устроить там свой рай, как у гаитянца.
– Простите, господин, куда поставить артефакты?
Оторвавшись от размышлений, я увидел молодую Цой, проводившую меня сюда. В руке она сжимала крупный мешок. Но внимание привлекало кимоно, а точнее, его отсутствие. Девушка была абсолютно голой! Она смущенно раскачивалась с пятки на носок, но не прикрывала наготу, выставляя тело напоказ.
– Эээ… ты давно там стоишь?
– Не очень,– соврала она. Кожа на крупной груди покрылась пупырышками от холода.
Я указал на стол, но вместо того, чтобы закинуть мешок на него, девушка обогнула препятствие, встав поближе к креслу. Затем расставила ноги и наклонилась до самого пола, осторожно опуская артефакты на пол. Открывая вид на… все. Похоже, она понимает, что делает. Наверно, и мне достаточно разыгрывать из себя недотрогу. Я схватил её за округлую часть и притянул к себе, усадив на колени. Зарылся лицом в грудь.
– Ты не могла бы думать потише? – видимо, Чанг воспитывал детей, копируя собственные жизненные установки. Мысли девушки читались схожим способом. Точно так же бегущая строка ускорялась, если цель нервничала.
– Встань с меня, – от возбуждения не осталось и следа.
Похоже, заняться сексом будет сложнее, чем я думал. Девушка нервно заламывала руки, не зная куда себя деть от моего недовольного взгляда.
– Хотите перекусить?
– Якиудон с говядиной, не острый, – произнёс я на автомате. – Нет, стой. Оденься и жди на улице.