Но, как назло, утро пришло намного раньше, чем того хотелось Владимиру. Где-то вдалеке во дворе барабанная дробь возвестила о наступлении зари. А вскоре явился и унтер-офицер, принявшийся отпирать двери. Каторжники в бараке начали просыпаться, зевать, потягиваться, вставать с нар и с сонными угрюмыми лицами оглядывать друг друга. Кто-то зажег несколько сальных свечей, кто-то принялся креститься, а кто-то уже с самого утра начал вздорить. Свежий морозный воздух ворвался в дверь, как только ее отворили, и клубами пара понесся по бараку. К ведрам с водой потянулись еще сонные арестанты, и там уже образовалась очередь, многие принялись ругаться и браниться за право быть первым.
— Куда прешь, оглобля! — донесся до Владимира чей-то голос.
— Это я-то оглобля, да я тебя ща как вдарю!
— Ты вдаришь?! А ну вдарь… ну, что стоишь, давай!
— Ну, держи!
Затем последовали звуки драки и уже другой, еще более грубый и властный голос:
— А ну пошли оба отсюда, а то ща обоим вдарю!
И так далее и тому подобное, пока все не закончили умываться студеной водой, стоящей возле дверей, и за ночь покрывающейся коркой льда.
Владимир с Мартином специально не спешили подниматься и лезть в это копошащееся стадо. Унтер-офицер Малинин еще накануне объяснил новоприбывшим в острог, что им дается три дня на то, чтобы обжиться и освоиться, и на эти три дня они освобождались от всяческих каторжных работ. Но и лежать на неудобных деревянных нарах Владимиру уже тоже не хотелось, поскольку за ночь его спина затекла до невозможности, и теперь чувствовалась необходимость размяться. Поэтому Волков встал, потянулся, расправляя суставы, и направился к ведрам для умывания. Недолго думая Мартин последовал за ним.
После того, как все умылись, каторжников повели на кухню, чтобы накормить. На завтрак оказались те же ужасные, с тараканами вместо мяса, вчерашние щи, несколько кусков хлеба и по кружке кваса. Владимир отставил тарелку со щами в сторону, взял хлеб и принялся крошить его в кружку с квасом, намереваясь хоть что-то съесть. Мартин, поглядел сначала на тарелку со щами, потом на Волкова и решил сделать то же.
— Этим сыт не будешь! — несколько раз отхлебнув из кружки, наконец, заключил испанец. — Думаю, что нам все-таки стоит сегодня найти этого Яшку и через него достать хоть какой-то нормальной еды.
— Думаю, ты прав, — согласился Владимир. — Хотя мы можем привыкнуть к супу с тараканами.
— Что бы я — Мартин де Вилья, уроженец Арагона и подданный испанской короны, который воевал за освобождение Европы против войск Наполеона, питался тараканами, да ни в жизнь! — фыркнул испанец. — Уж лучше сдохнуть с голодухи!
— Тоже, какая никакая, а перспектива, — отозвался Владимир.
— Что я слышу! — всплеснул руками испанец. — Мальчишка, ты опять повешал нос?! А ну прекрати, мы еще выберемся отсюда и потом вдоволь попируем!
— Будем надеяться.
— Никаких — надеяться, — отрезал Мартин. — Верить, только верить! Запомни, пока ты веришь в себя — ты жив! Но как только вера в тебе угасает, ты гибнешь! Так что — не вешай нос, волчонок, и верь!
— Хорошо.
— Не слышу особого энтузиазма в твоем голосе, — хлопнув Владимира по плечу, сказал Мартин. — Но для начала сойдет.
Меж тем в кухню вошел унтер-офицер Малинин и быстрым шагом направился к столу Волкова и де Вильи. Друзья заметили его приближение заранее и прекратили разговоры, с подозрением поглядывая на служивого.
ebooksa