— Да, — кивнул Мартин. — Я не впервые в России и в общей сложности провел здесь уже более десяти лет, поэтому я наслышан о многом. Так же я знаю, что у вас, приглашая гостей, принято сначала хорошенько их накормить, напоить, а потом разговор сказывать.
— По-моему ты забываешься, испанский пес, — зарычал унтер-офицер Малинин, стоящий позади.
Но Бестужев лишь усмехнулся и, сделав еще один глоток вина, произнес:
— Оставь его, Валера, наш дорогой гость прав. Но, как он уже и сам заметил, здесь голова я, а упрекать в чем-то хозяина у нас не принято, поэтому разговор мы будем вести по моим правилам! Сначала поговорим, а потом, если меня устроит финал нашей беседы, я разрешу вам поесть вкусной и нормальной пищи! — С этими словами майор насадил маринованный грибок на вилку и с причмокиванием отправил его в рот. — Надеюсь вам все ясно?
— Яснее некуда, — поглядывая на горячую отварную картошечку, покрытую растаявшим маслом, пробурчал Мартин.
— Не думайте, что я издеваюсь над вами, — продолжил майор. — Нет, нет… ну может быть самую малость. Хотя на самом деле я хочу стать вам другом.
— Не просто каторжнику подружиться со своим начальником, — заметил Мартин. — Боюсь, остальные этого не поймут.
— Ну, наша дружба может быть тайной, — подмигнул Бестужев. — Да и к тому же, какое вам дело до остальных, вы птицы совершенно другого полета, нежели прочие арестанты. Они так, шваль подзаборная: преступники, разбойники, душегубы.
— Хочется напомнить вам, господин Бестужев, что меня тоже, обвинили в убийстве, — сказал Владимир, — а моего друга в содействии этому убийству и плюс ко всему, нас обоих в неудачной попытке укокошить еще двоих.
— Ну, что вы, — махнул рукой плац-майор. — Не нужно мне ничего рассказывать, моя обязанность, как вашего тюремщика и начальника, и так все знать о своих каторжниках. Поэтому я в курсе всех ваших дел. И я понимаю, что это было не простое убийство, а дуэль. А это благородное дело, битва за честь, я бы даже сказал! А то, что вы пытались убить секундантов вашего противника, это, конечно же, уже не благородно. Но, я наслышан о графе Рябове и о его высокомерии, поэтому я вполне могу вас понять.
При упоминании графа кулаки Волкова сжались, а на лице отобразилась гримаса ненависти. Это не осталось незамеченным для Бестужева и, понимающе улыбнувшись, он сказал:
— Я вижу, как вы ненавидите этого человека. Признаться честно, я не знаю его, но поверьте, что он уже вызывает у меня чувства схожие вашим. Представьте себе, этот наглец, прислал мне письмо. — Майор взял со стола конверт и помахал им перед носом Волкова и де Вильи. — И в этом письме, нет, нет, он не просит, он требует, чтобы я превратил вашу жизнь, Владимир Михайлович, в сущий кошмар иначе он грозится, что я буду лишен своего поста и разжалован! — Бестужев скомкал конверт и кинул его на пол. — Каков наглец, он думает, что я плац-майор Аристарх Карлович Бестужев испугаюсь его, какого-то мальчишки, пусть даже он и обладает графским титулом! Нет, этому не бывать! Поэтому вы понимаете, что я на вашей стороне, Владимир Михайлович.
— Меня это несказанно радует, уважаемый Аристарх Карлович, — кивнул Волков.
Бестужев улыбнулся широкой улыбкой и продолжил:
— Поэтому, я хочу быть вам другом, Владимир. Как я уже сказал ранее, вы не чета остальным моим арестантам, вы птица другого полета, вы благородны, так же, хотя моя семья и не настолько знатна. И мы с вами имеем больше сходства, чем вы со всеми остальными каторжниками в этой дыре. Поэтому я надеюсь, что вы примете мою дружбу с целью нашего общего и плодотворного сотрудничества.
— Все зависит от того, что вы потребуете от меня взамен, — сдержанно сказал Владимир.
— Хм, практически ничего, — улыбнулся Бестужев. — Мне всего лишь нужен свой человек среди заключенных, такой, который бы оказался верен мне и докладывал бы лично обо всем происходящем в остроге: о нравах, о тайных разговорах и замыслах, о подпольной торговле вином и другими вещами, об азартных играх и прочем, прочем, прочем. Взамен я гарантирую вам свое полное покровительство и защиту, всевозможные привилегии и какую-нибудь легкую работу для вида. Что скажете?
Владимир на секунду задумался, отвечать отказом такому человеку, как Бестужев, значило обречь себя на долгие годы мучений и тем самым еще более усугубить собственное положение в этом остроге, но с другой стороны, это противоречило его принципам и чести, а отец всегда учил, что честь для дворянина должна превыше всего остального. Да и к тому же, узнай другие осужденные о том, что он станет доносить информацию плац-майору, его просто прирежут ночью, как собаку, и даже сам Бестужев не сможет защитить от этого. Поэтому Владимир сказал:
— Простите меня, майор, я, конечно же, польщен вашим предложением, но при всем уважении я не могу принять его, поскольку это противоречит моей дворянской чести.
— Lo que es aún más que un niño![23]- присвистнув, сказал Мартин.
ebooksa