— Молодой человек, разве вам неизвестно, что император Александр уже давно мертв. И как написал Пушкин в эпитафии на его смерть: «Всю жизнь свою провел в дороге, простыл и умер в Таганроге».
— Без сомнения, мне это известно, — кивнул Владимир. — Как и то, что со смертью императора связано много таинственного. Так же я слышал и о том, что свидетели, что лицезрели упокоение императора, утверждали, что в гробу был человек, лишь отдаленно его напоминающий.
— Вокруг смертей подобных особ всегда ходит много слухов, — зевнув, произнес Федор Кузьмич. — Но хорошо, как говорится молодость переубедить сложно, поэтому предположим, что я действительно император Всероссийский, великий князь Финляндский, царь Польский и прочее и прочее и прочее… Но тогда ответьте мне вот на какой вопрос, молодой человек, за каким лешим мне понадобилось подстраивать собственную смерть и простым бродягой скитаться по Руси?
Подобный вопрос действительно поставил Владимира в тупик, он на секунду задумался, но потом все же нерешительно предположил:
— Возможно, вас тяготила царская доля, и вы хотели чего-то иного…
— Бесспорно, — усмехнулся старец. — Ведь царская жизнь так скучна и трудна, а жизнь бродяги весела и привольна. Но отчего тогда каждый второй не бросает свой дом и богатства и не идет нищим по Святой Руси?
— Я понимаю, что сказал глупость, но… — Волков посмотрел на Тенгри в поисках поддержки, но старый татарин лишь молча улыбался, — но, возможно, причина и в другом, возможно, таким образом, вы пытаетесь искупить вину, что тяготит вас…
Молодой дворянин осекся, тема, которую он затронул, являлась очень щекотливой, и говорить о ней в кругах высшего общества избегали и по сей день[27]. Но лицо же Федора Кузьмича осталось каменным и непроницаемым. Даже слишком каменным, поскольку ни один мускул не дрогнул на нем в этот миг. «Будто он надел на себя восковую маску», — подумалось Владимиру и тут же вспомнились слова Наполеона о том, что более искусного лицемера, чем Александр 1-й не знала история. И тогда Волков все же решил вытащить скелет из императорского шкафа, к тому же, старец сам приоткрыл дверцу, спросив:
— И какая же вина на ваш взгляд, молодой человек, могла тяготить императорскую душу?
— Вина за убийство отца! — резко заявил Владимир и постарался, чтобы это прозвучало как обвинение.
Но желаемых эмоций Волков не добился вновь, Федор Кузьмич лишь снисходительно улыбнулся и произнес:
— Вы что же, молодой человек, и вправду считаете, что Александр был причастен к убийству собственного отца?
— Конечно! Ведь это очевидно!
— Даже так? — изобразил искреннюю удивленность Федор Кузьмич.
— Безусловно, — сказал Владимир. — По восшествию на престол император Павел начал вести недальновидную политику, обесценил многие важные достижения своей матери Екатерины, отменил телесное наказание дворян, провел несколько никому не нужных военных компаний и…
— Простите, но я прерву вас, молодой человек, — вздохнул старец. — Все, что вы сейчас скажете и так понятно. Вы начнете пересказывать мне то, чем было недовольно общество времен Павла, но поверьте мне, недовольных всегда хватает. Реформы, преобразования и изменения всегда воспринимаются в штыки теми, кто уже привык к старому укладу и кому при нем вольготно живется. Поэтому зарубите себе на носу, что не вам — не жившему в ту эпоху, рассуждать о дальновидности политики императора Павла!
Волков выпучил глаза, подобные слова сильно его удивили. Еще никогда в своей жизни он не встречал человека, который говорил о Павле не как о безумце, дорвавшемся до власти, а напротив защищал его.
— Да, молодой человек, — продолжил Федор Кузьмич, будто прочтя его мысли, — вы жертва устоявшегося мнения противников правления Павла. Знайте же, что император Павел, возможно, был куда рассудительнее многих императоров и куда дальновидней, но привыкшие к хорошей доле и к укладу Екатерининской эпохи дворяне не сумели разглядеть этой его дальновидности или же сумели, но не захотели терять ни своих выгод, ни теплых насиженных мест, ни дворянских вольностей. И если бы император Павел остался жив — Россия была бы совсем другой, и думаю, она бы стала куда лучше, чем при Александре.
— Но я не понимаю, — изумился Владимир, — чего такого мог бы сделать Павел, чего не сделал бы Александр?
— Многое, — вздохнул старец и устремил взгляд на пламя свечи, будто в ее огне разглядывая прошлое. — Задумки были грандиозные и оттого многим они казались безумными. Главной мечтой Павла было навсегда разрушить то, что разъединяет нас русских и европейские народы. Он хотел убить страх перед бурым медведем только вечно и ждущим, чтобы накинуться и разорвать старушку Европу, он хотел доказать, что мы не варвары, а точно такие же люди, как и все.
ebooksa