Наши голоса сплетаются, вытекают друг из друга, и подобно песне мы повторяем ее имя вновь и вновь. Открываем глаза.
– Никто не появился, – говорит Элайджа, и я передаю его слова девочкам.
Элис разжимает руки, разрывая круг:
– Может, она просто не хочет приходить? Или эти вещи на самом деле никогда ничего для нее не значили. Хотя это странно, ведь кто-то приложил столько усилий, чтобы подкинуть их нам.
– Возможно, стоит поискать больше информации? Попытаться узнать больше о ее прошлом, чтобы установить с ней связь? – предлагает Мэри.
Элайджа сцепляет руки за спиной:
– Я искал. И если уж я не смог найти никаких документов, то их, скорее всего, вообще не существует.
Передаю всем его слова.
– Хорошо, расскажи еще раз, как ты в первый раз сумела призвать Элайджу. Все, что можешь вспомнить, – просит Сюзанна.
Киваю.
– Я нашла в тайной нише в шкафу стопку старых писем, принадлежавших его сестре, и села за туалетный столик читать их. Вскоре свет в комнате выключился.
– Говорилось ли в письмах что-нибудь об Элайдже? Какие-нибудь детали? – спрашивает Мэри.
– Вообще-то нет, в них даже имени его не упоминалось, – говорю я.
– Я пришел, потому что был в курсе всего, что касалось Эбигейл, и писем в том числе, – замечает Элайджа. – После смерти сестры я много лет тосковал по ней. Если бы ты тогда назвала ее имя, оно для меня прозвучало бы громче, чем мое собственное.
– Действительно, о’кей, – киваю я, обдумывая его слова.
Элис подается ко мне, будто, встав достаточно близко, сумеет слышать Элайджу.
– У него есть идея?
– Элайджа рассказал, что пришел, так как знал обо всем, что касалось его сестры. Если Майра не откликается на свое имя, может, она услышит имя важного ей человека?
– Например, мужа? – предлагает Сюзанна.
– Возможно, – соглашаюсь я. – Давайте попробуем.