— Да. А можно?
Будто он спросил, можно ли ему остаться ночевать у Рольфа, удивилась Эйлин. Она вспомнила, каким словом Грир описал их сына. Он назвал его
— Давайте устроим ужин пораньше и поговорим об этом, — сказала она.
— «Рокет Пицца»! — воскликнул Люк. — Согласны? Пап, ты ведь взял свой «Прилосек»?
— О, после сегодняшней встречи, он всегда при мне.
3
Они взяли большую пепперони и Люк умял половину в одиночку, вместе с тремя стаканами колы; его родители могли только удивляться пищеварительной системе и мочевому пузырю их ребёнка, а также его уму. Люк объяснил, что сначала ему нужно было поговорить с мистером Гриром, потому что «я не хотел, чтобы вы волновались. Это была ваша первая беседа».
— Хотел запустить пробный шар, — сказал Герб.
— Ага. Или закинуть удочку. Или прощупать почву. Или запустить щупальца. Или…
— Хватит. Он объяснил, что мы могли бы поехать с тобой.
— Вы должны, — серьёзно сказал Люк. — Я ещё мал, чтобы жить без моих глубоко почитаемых и уважаемых маменьки и папеньки. А ещё… — Он посмотрел на них поверх остатков пиццы. — Я не смогу учиться. Буду очень скучать по вам.
Эйлин велела себе не плакать, но, разумеется, не удержалась. Герб протянул ей салфетку. Она сказала:
— Мистер Грир… э… если можно так сказать, изложил план… в котором мы могли бы… в общем…
— Эй, кто хочет последний кусок? — спросил Люк.
— Доедай, — сказал Герб. — Только не лопни, а то не сможешь осуществить свою безумную затею о поступлении.
Эйлин опустила салфетку.
— Господи, Люки, ты обсуждал финансовые возможности своих родителей со школьным психологом? Кто тут из нас взрослый? Я уже начинаю чувствовать себя неловко.
— Успокойся,
— Логично? — спросил Герб.