Институт

— Короче, я знал об этом, — сказал он. — Родители тоже знали. Но ничего особенного.

Возможно, так и было бы, если бы он не был охренительно умным ребёнком, которого в двенадцать лет приняли не в один университет, а сразу в два. Предположим, у вас есть сын семи лет, который играет на пианино, как Ван Клиберн[39]. Кого-нибудь волнует, что он может показать пару простеньких карточных трюков? Или умеет шевелить ушами? Но он не мог сказать этого Джорджу, Айрис и Калише. Это прозвучало бы, как хвастовство.

— Ты прав, ничего особенного! — выпалила Калиша. — В этом-то и есть блядская загвоздка! Мы не Лига справедливости и не Люди Икс!

— Нас ведь похитили? — Пожалуйста, пусть они рассмеются. Пусть кто-нибудь скажет «конечно, нет».

— Ясен фиг, — сказал Джордж.

— Потому что ты на пару секунд можешь отогнать насекомых? Потому что… — Он подумал о том, как поднос упал со стола в «Рокет Пицце». — Потому что периодически я захожу в комнату и двери сами закрываются позади меня?

— Если бы они похищали людей из-за красоты, — сказал Джордж, — то Айрис и Ши тут не было бы.

— Трепло, — сказала Калиша.

Джордж улыбнулся.

— Офигеть, какая изысканная ответочка. Прямо уделала меня.

— Иногда мне так и хочется, чтобы тебя забрали в Заднюю Половину, — сказала Айрис. — Да простит меня Бог, но…

— Стой, — сказал Люк. — Постой-ка. Начни с начала.

— Это и есть начало, приятель, — сказал голос позади них. — К сожалению, возможно, и конец.

2

Люк предположил, что вновь прибывшему примерно шестнадцать, но позже узнал, что было на два года больше. Ники Уилхолм был высоким и голубоглазым, с копной нечёсаных волос, которые были чернее чёрного, и вероятно, требовали двойную порцию шампуня. На нём была мятая рубашка с воротником на пуговицах, выпущенная поверх мятых шорт, белые сползшие носки и грязные кроссовки. Люк вспомнил слова Морин о том, что он похож на Грязнулю из комиксов «Пинатс».

Остальные смотрели на него с настороженным уважением, и Люк мгновенно понял, почему. Калиша, Айрис и Джордж были рады нахождению здесь не больше, чем сам Люк, но они пытались сохранять позитивный настрой; за исключением эпизода с Айрис, от них исходила лёгкая аура беспечной придурковатости. Чего нельзя было сказать об этом парне. Сейчас Ники не выглядел обозлённым, но было ясно, что совсем недавно дела обстояли иначе. На его распухшей нижней губе виднелись заживающая рана, след уже сходящего синяка под глазом, и свежий синяк на щеке.

Значит, хулиган. В своё время Люк встречал парочку таких, они были даже в Школе Бродерика. Они с Рольфом старались держаться от них подальше, но если это место и есть тюрьма, мысли о которой уже приходили Люку, то значит от Ники Уилхолма не скрыться. Но остальные трое, казалось, не боялись его, и это был хороший знак. Ники, может, и злился из-за того, что крылось за этим нейтральным словом «Институт», но рядом со своими товарищами казался просто напряжённым. Сосредоточенным. И всё же, эти отметины на его лице предполагали безрадостные перспективы, особенно, если он не был хулиганом по природе. Что, если они остались от рук взрослого? Школьный учителя, занимающийся подобным не только в Бродерике, но и почти везде, был бы уволен, и возможно, засужен или даже арестован.

Он подумал о словах Калиши: «Мы больше не в Канзасе, Тото».

— Я — Люк Эллис, — он протянул руку, не зная, чего ожидать.

Ники проигнорировал его и открыл зелёный шкаф с инвентарём.