Институт

— А, может, и нет, — сказала Калиша. — Он пробыл здесь совсем недолго, и после одного из уколов у него появились прыщи. Он рассказал мне об этом в столовой. И сказал, что его сердце всё ещё бьётся, как сумасшедшее. Думаю, он серьёзно заболел. — Она замолчала. — Может, даже умер.

Джордж смотрел на неё широко раскрытыми от страха глазами.

— Цинизм и подростковые страхи — это понятно, но ты ведь не веришь в это.

— Очень не хочу верить, — сказала Калиша.

— Ну-ка заткнитесь все, — сказал Ники. Он навис над шахматной доской, уставившись на Люка. — Да, они похищают нас. Да, потому что у нас есть экстрасенсорные способности. Как они находят нас? Не знаю. Но, должно быть, это большое дело, потому что это большое место. Целый блядский комплекс. У них тут есть врачи, техники, и те, кто называют себя санитарами… это как маленькая больница, только посреди леса.

— С охраной, — сказала Калиша.

— Да. За неё отвечает большой лысый хрен. Его зовут Стакхаус.

— Это бред, — сказал Люк. — В Америке?

— Это не Америка, это владения Института. Когда мы пойдём обедать, Эллис, посмотри в окна. Ты увидишь много деревьев, но если присмотришься, увидишь ещё одно здание. Из зелёных шлакоблоков, как и это. Думаю, чтобы сливалось с лесом. Короче, это и есть Задняя Половина. Дети отправляются туда, когда пройдены все тесты и сделаны все уколы.

— И что там происходит?

— Мы не знаем, — ответила Калиша.

Люк хотел спросить знает ли Морин, но вспомнил, что Калиша прошептала ему на ухо: «Они подслушивают».

— Мы знаем только то, что они говорят нам, — сказала Айрис. — Они говорят…

— Они говорят, что всё будет ХОРОШО!

Ники выкрикнул это так громко и неожиданно, что Люк отшатнулся и чуть не упал со скамейки. Темноволосый парень встал на ноги, глядя в грязный объектив одной из камер. Люк вспомнил ещё кое-что, сказанное Калишей: «Когда познакомишься с Ники, не обращай внимания на его тирады. Так он выпускает пар».

— Они как миссионеры, впаривающие Иисуса кучке индейцев, которые настолько… настолько…

— Наивны? — рискнул предположить Люк.

— Точно! Оно самое! — Ники продолжал смотреть в объектив камеры. — Кучке индейцев, которые настолько наивны, что поверят во что угодно; что если они отдадут свои земли за пару бус и блядские блохастые одеяла, они попадут в рай, где встретят всех своих умерших родственников и всегда будут счастливы! Вот это мы — кучка наивных индейцев, которые поверят во всё, что хорошо звучит. Что звучит как ебучий… радостный… КОНЕЦ!

Он резко повернулся к ним, волосы растрёпаны, глаза горят, руки сжаты в кулаки. Люк заметил заживающие ссадины на костяшках. Он сомневался, что Ники раздал столько же, сколько получил — он был всего лишь ребёнком, — но, по крайней мере, кому-то точно прилетело.

— Думаешь Бобби Вашингтон сомневался, что его испытания закончились, когда его забрали в Заднюю Половину? А Пит Литтлджон? Господи Иисусе, да у этих двоих не осталось мозгов даже для того, чтобы завязать шнурки.