Институт

Тони удивился, а затем рассмеялся.

— Боже, нет. Просто собираюсь проколоть тебе мочку уха. Что-то вроде пирсинга. Ничего особенного, через это проходят все наши гости.

— Я не гость, — сказал Люк, подавшись назад. — Я — узник. И вы ничего не засунете мне в ухо.

— Придётся, — сказал Тони, всё ещё ухмыляясь. Всё ещё выглядя, как лыжный инструктор, обучающий детей на склоне для начинающих, перед тем как попытаться убить Джеймса Бонда отравленным дротиком. — Слушай, это всего лишь маленький укол. Так что не усложняй. Сядь в кресло, на всё уйдёт не больше десяти секунд. На выходе Глэдис выдаст тебе жетоны. А будешь упираться — я всё равно поставлю чип, но жетонов уже не получишь. Ну, что скажешь?

— Я не сяду в это кресло. — Люка всего трясло, но его голос звучал довольно твёрдо.

Тони вздохнул. Он осторожно положил устройство для чипирования на шкаф, подошёл к Люку и упёр руки в бока. Теперь он выглядел серьёзным, почти огорчённым. — Ты уверен?

— Да.

У его ушах зазвенело от пощёчины ещё до того, как он успел понять, что рука Тони оторвалась от левого бока. Люк отступил назад и уставился на здоровяка широко раскрытыми, ошалелыми глазами. Однажды, когда ему было четыре-пять лет, отец (легонько) отшлёпал его за игру со спичками, но раньше его никогда не били по лицу. Его щека горела, но он всё ещё не мог поверить в это.

— Это гораздо больнее прокола уха, — сказал Тони. Его ухмылка исчезла. — Добавки? Буду только рад. Дети всегда думают, что весь мир вращается вокруг них. Господи.

Только сейчас Люк заметил небольшой синяк на подбородке Тони, и небольшую ссадину на левой щеке. Он вспомнил свежий синяк на лице Ники Уилхолма. Он хотел бы набраться мужества, чтобы сделать то же самое, но не мог. По правде говоря, он не умел драться. И если бы попытался, то Тони размазал бы его по всей комнате.

— Теперь готов сесть в кресло?

Люк сел.

— Будешь вести себя хорошо или придётся застегнуть ремни?

— Буду.

Тони был прав: проколоть ухо было не так больно, как получить пощёчину, возможно, потому что он был к этому готов, а, может, потому что это выглядело, как медицинская процедура, а не рукоприкладство. Когда всё было сделано, Тони подошёл к стерилизатору и достал иглу для инъекций.

— Второй раунд, молодчик.

— Что это? — спросил Люк.

— Не твоё дело.

— Если это войдёт в меня, то это моё дело.

Тони вздохнул.