Сидоркин с независимым видом собрался войти в замок, но великаны-ангелы скрестили огненные мечи.
— Стой, куда прёшь?
— На суд, чёрт возьми! — отреагировал карманник, задирая голову. Не отвечать же, упираясь взглядом в коленку стражника!
— Повестка есть?
— Нет, я по доброй воле иду в ад, — усмехнулся Саня, начиная рыться в карманах своего чёрного костюма. Он показал фиолетовый листок, на нём стояло число «12». И всё, больше ни хрена и ничего.
— Проходи, — разрешили ангелы, расступаясь.
Карманник сделал один шаг, но тут на его плечо легла рука, и раздался хриплый грубый голос:
— Минутку, приятель!
Сидоркин покосился на наглую руку: крупная ладонь, с жирными пальцами и грязью под ногтями. Ясно пахнуло котлетами!
— Чего за дела? — Ворик повернулся и увидел перед собой плечистого мордатого верзилу. Примерно двух метров роста. Щёки и подбородок обнимала рыжая трёхдневная щетина. Тёмные, с красными жилками, глаза смотрели мрачно. На верзиле был надет белый халат, повязанный спереди кожаным фартуком, типа как у мясников. На голове возвышалась шапка вьющихся рыжих же волос.
— Отойдём, поговорим, — дыхнул котлетами верзила.
— Чё за тема? — беспокойно протянул Сидоркин.
— Попался, маньяк! — прозвучал рядом мягкий вкрадчивый голос.
Карманник повёл напряжёнными глазками и увидел голову льва, торчащую из-за спины рыжего бородача.
— Я — Голиаф, — представился верзила. — И я повар Теобальдуса. Ты оскорбил моего господина и друга. Надо извиниться.
— Обозвал занудой и макакой! — вякнул лев. — И хотел содрать с меня шкуру. Я уж молчу о такой мелочи, как его попытку загнать меня на пальму Иисуса!
Сидоркин молчаливо переводил взгляд с повара на зверя… наконец, безучастно произнёс:
— Ясненько… — и вдруг метнулся к дверям замка, желая проскочить внутрь.
— Ха-аха, — заржали ангелы, загораживая проход.
Повар прыгнул и схватил Сидоркина за горло: