В колодец Ольга тоже спустилась первой и подала команду:
– Свободно!
Алекс с Матвеем начали спускаться, снова параллельно.
Колодец привел их в небольшой зальчик, в котором мирно подремывали летучие мыши. Свет от налобных фонарей растревожил их. Мыши всполошились и налетели на их небольшую группу. Ольга рассмеялась и чуть пригнулась. Этот момент так и остался в памяти Алекса, как полароидный снимок.
– Когда вернемся домой, сделаю себе татушку, – сказала Ольга, когда они друг за другом направились по узкой галерее. Первым шел уже Матвей, Алекс – за ним, а Ольга замыкала строй.
– Как истинная спелеодевушка, набью себе летучую мышку, – продолжала разглагольствовать она. – Алекс, нарисуешь мне эскиз?
– Без проблем! И к надежному татуировщику отвезу. Есть один знакомый парень.
– О! Спасибо, – мечтательно поблагодарила она.
– Где хоть собралась набить тату? – поинтересовался Матвей. Но Алекс, опередив ее, брякнул:
– На ягодице! На память о знакомстве с Шарлоттой. Оль, она тебя за это место укусила, да?
Матвей засмеялся и тоже вставил пять копеек:
– Ольга, если эскиз сделает Алекс, то мышь раскинет крылья на все твое «сиденье»!
– Татушка будет на плече, дурни! Размечтались… Причем оба!
– На плече – это предсказуемо, – поскучнел Алекс.
– Зато видно! Зачем мне татуировка, если я ее сама не увижу?
Галерея сузилась, стены подступили с обеих сторон, потолок опасно приблизился, так, что в какой-то момент Алекс неосторожно чиркнул об него каской. Шли они тут уже даже не согнувшись, а пробирались на четвереньках. А потом и вовсе пришлось ползти. Время под землей чувствовалось по-другому. И бежало оно тоже по своим законам. Где-то минуты растягивались до бесконечности, как в этом узком лазе, где-то, наоборот, часы сжимались до минут. Он потерял ощущение времени, как и потерял возможность ориентироваться. Вдруг стало непонятно, протискивается ли он через узкий извилистый «шкурник» вперед или пятится в охватившей его панике назад. А может, и вовсе застрял. И это самое страшное. Оказывается, самым пугающим для него было не застрять беспомощно на веревке и умереть от синдрома зависания в обвязке, не удариться о стену при спуске, не поскользнуться на каменном выступе, а застрять в такой узкой и беспросветной дыре. Матвей споро пробирался вперед, сзади раздавался шум Ольгиной возни. А Алексом овладела такая паника, что он внезапно потерял способность двигаться. Тело намертво впечаталось в мягкую и тормозящую движения глину, в рот набилось грязи, одна рука оказалась плотно прижата к телу, другая, наоборот, вытянута вперед, как у пловца. Только «плыть» в этой каменной кишке в вязкой глине оказалось невозможно. Алекс ясно понял, что так и останется тут на все времена, превратится в окаменелость в позе пловца. Матвей уползет вперед. Ольга попятится назад. А он так и останется начинкой хищного лаза.
– Алекс? – встревоженно спросила Ольга и дернула его за сапог. Ее мир подземных царств оказался сложнее и страшнее его мира темных демонов.
– Алекс, двигайся, – ласково, но настойчиво потребовала она. – Если Матвей тут пролез, то и ты легко!
Легко! Легко говорить.
– Ты обещал мне эскиз, – напомнила она. – Думай о мышке!