– С легким паром, Дымов! – весело пожелала Ольга, чувствуя, что ее настроение резко подскочило. Ее вопросы показались Алексу неудобными, смутили его, заставили оправдываться и поспешно придумывать отговорки.
– Оль… – внезапно севшим голосом произнес Алекс.
– Что? – усмехнулась она, но ее улыбка тут же сошла с губ, стоило ей поднять на него глаза. Алекс переменился в лице и, глядя куда-то ей за спину и одновременно вниз, тихо выругался.
– Что? – повторила Ольга уже другим тоном, напуганная его изменившимся выражением лица. Невольно оглянулась, но не увидела никого за своей спиной.
– Дымов?..
И тогда, опустив взгляд, тоже, как и Алекс, заметила. Из ванной по полу тянулась цепочка крошечных лужиц, будто оставленная босыми мокрыми ножками. Но ужасней всего оказалось то, что эти лужицы возникали, словно некто маленький и невидимый шел из ванны по направлению к ней.
Ольга закричала и вскочила с ногами на кровать. Но к ней уже кинулся Алекс, подхватил ее на руки и метнулся к выходу.
Ему удавалось держаться на расстоянии и при этом не выпускать из виду серый «Ниссан», в котором ехал Костя. Чуть пригнувшись к рулю, Матвей следил одновременно и за дорогой, и за машиной, а мысли мчались, обгоняя друг друга и вырываясь далеко вперед. Знает ли водителя Костя или поймал попутку? На плечах у него был рюкзак, значит ли это, что Костя собирается покинуть город?
Матвей специально позволял мыслям бежать вперед, предпочитая гадать о том, что случится в скором будущем, чем скатываться в опасное недавнее прошлое. Потому что иначе он снова будет думать о том, что случилось с Ириной, почему Костя сбежал, а не вызвал «скорую»? И где ребенок или… тот, кого она родила? Еще страшнее было вспоминать подслушанные слова, что причиной смерти Ирины могло быть удушение, а не эти странные роды.
Серый «Ниссан» перестроился в другой ряд и съехал с городского шоссе на загородную дорогу. Матвей повторил маневр. Через некоторое время стало понятно, что Костя направляется не в аэропорт и не на вокзал, а в горы. И не просто в горы, а к тем пещерам, которые они проходили три месяца назад. Поняв, куда едет машина, Матвей сбросил скорость. И вовремя, потому что «Ниссан», развернувшись где-то впереди, теперь возвращался. На узкой дороге разъехаться было сложно, Матвей съехал на обочину, но успел заметить, что возвращался автомобиль уже без Кости. Пропустив машину, Матвей нажал на «газ» и вскоре припарковал джип неподалеку от знакомой скалы.
Костю он заметил издали. Ссутулившись под тяжестью рюкзака, тот направлялся по тропе, огибающей скалу. Путь, как Матвей знал, обрывался смотровой площадкой. Когда-то сюда водили туристические группы. Туристы любовались с площадки ущельем и небольшим водопадом, а затем посещали пещеры, вернее, лишь соединенные галереей два небольших зала. Гиды рассказывали пару красивых легенд, добавляли немного научных фактов и исторических событий, а затем увозили группы к следующему водопаду. Матвей знал об этом экскурсионном маршруте не только от Хворостова, но и из открытых источников. Туристические агентства отчаянно хитрили: выдавали бывшие каменоломни за настоящие пещеры с разветвленной системой горизонтальных ходов. Но много лет назад случился оползень, выход завалило огромным валуном. Туристов не перестали возить на смотровую площадку, но посещение пещеры из программы исключили.
Когда Матвей три месяца назад изучал планы, он подумал, что их задание значительно бы облегчилось, если бы вход не оказался завален. Им бы тогда не пришлось взбираться по скалистому «лицу великана» и спускаться через колодец, а попали бы они к нужному месту через горизонтальные ходы катакомб.
Костя направлялся к заваленному входу. Зачем – Матвей гадать не стал. Торопливо вытащил из багажника обычный фонарь, не тот, который использовал для прохождения пещер. Распаковывать снаряжение оказалось некогда.
Он ожидал увидеть Костю на смотровой площадке и очень удивился, когда не застал его там. А когда заметил зияющий в скале проем, в который мог протиснуться даже крупный человек с рюкзаком, что уж говорить о худощавом Косте, присвистнул. Тяжеленный валун, до этого блокировавший вход, оказался сдвинут и, похоже, недавно, потому что один его бок темнел налипшей на него сырой землей. Может, местные жители пригнали сюда технику и подвинули камень? Матвей подошел к проему и посветил в него фонарем. Колебался он недолго, решил, что если вернется за снаряжением, упустит время. К тому же он не собирался углубляться. И все же, прежде чем протиснуться в лаз, надиктовал короткое сообщение Хворостову. А затем еще одно – Ольге:
– Оль, я увидел Костю. Иду в дыру через заваленный входняк. Валун сдвинут. Если через час не отзвонюсь, телефонь Петру Хворостову. Номер…
Обычно, оказываясь в пещере, Матвей окунался в особое настроение. Житейская суета оставалась снаружи, глубокая тишина, в которой даже шорох шагов звучал по-другому, окутывала мягким коконом. В космической темноте обострялся не только слух, но и интуиция. Иногда Матвей думал, что он, как кот, начинает видеть в этой темноте.
Но сегодня все было не так. Может, потому что в пещеру он вошел без снаряжения и один, и поэтому мягкий полумрак и тишину перестал воспринимать как союзников. Овладевшую им тревогу не умаляло даже то, что он не собирался слишком углубляться, решил ограничиться туристическим маршрутом. Если не встретит Костю, то выйдет и позвонит Петру.
В первом зале темноту рассеивал просачивающийся сквозь проем дневной свет. Но Матвей не стал выключать фонарик. Не доверял он этому обманчиво-миролюбивому сумраку и звонкой тишине. Ожидая подвоха, повел лучом света по стенам и двинулся вперед так осторожно, будто шел по минному полю. Непривычно было передвигаться без обвязки, в полном одиночестве, не слышать постоянную перекличку камрадов:
– Проход свободен?!
– Свободен!