- Нет, я не про то. Пожалуйста, встань ко мне и посмотри.
Она опустилась на мою ступеньку и, приподняв бровь, скептично глянула на окно.
- Вот теперь гляди.
Я не была уверена в том, что это не галлюцинации из-за жары, пыли или нервов. Бывают же миражи! Так вот это - витражи.
- Ох!
Услышав этот “ох!”, я поняла, что была права. Без шелухи самоубеждения и самообмана, а была права глубинно, когда осознала, что он живой.
- Он шевелится, Кать.
- Вот и я про тоже.
- Это голограмма?
- Не знаю! Но ты же видишь: он улыбается!
- Голограммы тоже могут улыбаться. Ты что, не видела то видео с японского концерта?
- Рия, ну кому нужно запускать голограмму в заброшенном ДК?
Она лишь пожала плечами.
Пионера и кораблик мы спугнули, и они замерли.
Мы поднялись и дотронулась до стекла синего и желтого, но ничего не произошло: просто лёгкая прохлада и слой пыли.
- Море волнуется раз… - пробормотала еле слышно, решая поддержать витраж в его игре.
Подождав ещё несколько секунд продолжения чуда, мы пошли дальше.
Второй этаж представлял собой небольшой холл, ведущий в концертный зал. Правда про зал мы поняли только по табличке: двери в него были прикрыты, а в щёлочку виднелся лишь потёртый красный ковёр.
Быстрым шагом Рия подошла к последней лестнице, облокотилась на перила и, закинув голову вверх, внимательно вслушалась. Затем подошла к дверям и с видом детектива, поразительно близкого к разгадке, глянула в щель.
Её вердикт звучал как “хмммм”.