Он был сжат до своего обычного размера, лёжа среди кустов ежевики на границе леса. Я поднял его и понёс ко всё ещё горящему огню. Он пытался цепляться к моей руке своими зубами, но я стряхнул его и затем метнул в тлеющее сердце костра. Поднялся дикий сноп искр, и раздался резкий вопль. Фетиш несколько мгновений корчился посреди раскалённых добела углей, и я взял одно из деревянных копий, чтобы пихнуть его обратно, если ему удастся выбраться из костра. Вскоре всё было кончено. Я глядел, как он горел, пока не превратился в ослепительно мерцающую окалину, и я потыкал в неё копьём, пока она не превратилась в пепел.
Я вернулся в школьное здание прямо перед тем, как разразился ливень. Несколько гигантских капель упали на меня, пока я бежал через лужайку, и, пока я входил через боковую дверь, с неба обрушился ревущий потоп.
В холле я встретил доктора Холлидея, спускающегося по лестнице с Роджером Эдлингтоном.
— Удивительно! — говорил доктор. — Они пропали прямо-таки чудесным образом. Ни одной отметины не осталось, за исключением того бедняги, что прикусил себе язык, и я не поверю, что у него были какие-то вздутия вообще, так ведь?.. Удивительно всё-таки, на что способны современные медикаменты.
Никто из мальчиков, вовлечённых в это дело, не помнили ничего из той ночи. Я должен был бы вообразить, что подобно Роджеру, был пойман в ловушку массового гипноза — если бы позднейшие события не предоставили постскриптум к этой истории. Во время войны наше транспортное судно было торпедировано посреди Атлантики, и выжившие были доставлены в зловонный портовый посёлок на побережье Западной Африки, чтобы дождаться прибытия другого конвойного судна. Я провёл несколько дней там, и во время своего пребывания посетил местный музей. В углу сделанного под стиль мадам Тюссо[14] «Зала этнологии» высился мрачный и внушительный оригинал джу-джу фетиша Уинтерборна. Отпечатанная карточка у его стоп объясняла, что эта гальюнная фигура потерпевшего крушение парусного корабля была многими столетиями ранее родовым божеством народа Валупа. Валупа, о чём мне сообщил сосед по барной стойке, были некогда печально известными каннибалами. И ещё:
— Возможно, — добавил он, — они остаются ими и поныне. Мой друг, полисмен, занимался одним делом до войны. В нём фигурировал колдун-знахарь Валупа…
Так я вновь услышал о рейде, в ходе которого был найден джу-джу Уинтерборна. Детали этого рейда и находок в хижине колдуна вполне достаточны, чтобы придать достоверности моей истории. Но я, пожалуй, опущу их. Это едва ли подходящая история для барной комнаты.
Те, кто ищут
~
Those Who Seek
~
Мистер Джейсон Филлипс не собирался идти в то аббатство, но когда молодой Арнсли узнал, что он художник, вынужден был отправиться туда — иного выхода не было. Сначала он мягко протестовал; ему ещё предстояло закончить роспись замка, и он пообещал себе несколько свободных дней, чтобы побродить по поместью лорда Левереджа, отца Арнсли. Но его возражения были отвергнуты взмахом руки, и потому мистер Филлипс оказался в это октябрьское утро перед своим мольбертом, мрачно глядя на руины аббатства, которые так захватили внимание юного Арнсли.
Оно было очень старым, как и многие другие аббатства, которые мистер Филлипс имел удовольствие видеть. Тем не менее, мистер Филлипс сразу заметил, что здание довольно хорошо сохранилось для своего возраста, — оно, как сказал Арнсли, относится ко времени римского вторжения, пусть некоторые и говорили о более ранних временах. Второй и третий этажи здания почти исчезли; только несколько опор вздымались в воздух тут и там. Но первый этаж, скрытый по большей части густым пологом виноградников и кустарников, на удивление хорошо сохранился. Сквозь кустарники можно было видеть глубоко посаженные окна, по направлению к монастырской аллее была расположена огромная дверь, которая настолько увлекла воображение художника, что он решил нарисовать аббатство так, чтобы можно было видеть аллею и дверь.
Мистер Филлипс начал рисовать углём. Он сделал несколько пробных мазков и стёр их. После минуты изучения он повторил процесс. Было что-то в виде этой монастырской аллеи, что ускользало от мистера Филлипса. Он отвернулся от холста и молча посмотрел на аббатство, затем снова попробовал рисовать углём, на этот раз с большей точностью. Через некоторое время он отложил свой уголь. Похоже, он не мог нарисовать аббатство так, как видел его — было ощущение, будто кто-то другой направляет его руку. Мистер Филлипс чувствовал себя словно не в своей тарелке.
Возможно, причиной была мрачная история аббатства, которой Арнсли развлекал его по пути наверх, добавляя свои мысли к тому, что уже знал. О постройке аббатства было мало что известно. Самая ранняя дата — 477 г. н. э., как сказал лорд Левередж, именно тогда аббатство отобрали у кельтов саксы. Лорд Левередж предполагал, что кельты первыми возвели аббатство как храм поклонения друидам, и недавние открытия в этой местности ничего не обнаружили, чтобы опровергнуть эту теорию. Действительно, некоторые из ведущих авторитетов были согласны с лордом Левереджем, и в последующей истории этого места данный момент подчёркивался вне всяких сомнений. В истории аббатства был разрыв в триста лет. В 777 г. аббатство вновь появилось в современной истории. Известен странный случай таинственного исчезновения группы датчан, которые осаждали это место, в то время ещё бывшее храмом. Мистер Филлипс вспомнил, что он читал о старых бардах, которые пели об этой легенде. Возможно, это был первый из инцидентов, которые и принесли аббатству зловещую репутацию. Другой случай произошёл в 1537 году, во времена Генриха VIII, когда на храм, тогда уже аббатство, напала группа наёмников Реформации Его Величества. Аббатство в то время было незанятым, но странные необъяснимые слухи передавались после от поколения к поколению, намекая на ужасные вещи, которые происходили там во время набега. Арнсли вспомнил газетные сообщения о «тёмных людях» аббатства, призраках давно умерших монахов, которые маршировали по монастырской аллее, потрясая своими чётками и читая свои требники. В результате аббатство приобрело репутацию места, населённого привидениями.
Была ещё одна история, ставшая легендой, которая произошла всего четыре года назад. Один рыбак забрёл в аббатство переночевать; его братии было свойственно спать в укромных местах на побережье, где они занимались своим промыслом. На следующее утро этот человек был найден блуждающим в глубоком смятении на берегу моря. Сначала он ничего не мог сказать, а позже, когда речь частично вернулась к нему, он бессвязно бормотал о песнях и молитвах, и о том, как что-то зеленоватое смотрело на него. Через два дня после того, как он частично выздоровел, он исчез. Когда была отправлена поисковая группа, он был найден мёртвым и ужасно изуродованным в том самом аббатстве. Из предметов, с помощью которых он был убит, ничего не было обнаружено. На теле мужчины были обнаружены любопытные следы, глубокие, словно оставленные когтями разрывы, а невероятная белизна заставила провести осмотр, показавший, что в теле бедняги не было ни капли крови — человек либо обильно истёк кровью, либо был осушён.
ebooksa