Остальное белым. Гипотеза,

Доехали до Додоново без приключений. Дырка в заборе была настолько огромна, что даже рюкзаков снимать не пришлось.

От ТЭА отъехал некогда белый ЛИАЗ с круглыми фарами.

Попадая в закрытый город, если не жил там с детства, чувствуешь себя инородным телом. Закрытый город живет своей жизнью – ты как посторонняя человеко-единица ему не нужен. Если не живешь там с детства, соответственно, не обрастаешь друзьями, знакомыми, привычками, скажем, проходя по улице Ленина, остановиться на небольшом мосту, что над гордой речкой Байкал, сесть на лавку и смотреть на рябиновую аллею, идеально вписывающуюся в перспективу, будто высаживали эти рябины, высчитывая расстояние между ними до миллиметра, то ни за что не станешь его частью. Закрытый город – организм, законы работы которого нельзя изучить. Они просто снисходят на рожденного в этом городе сразу. И он живёт с ними, и всегда свой, даже если бывает там раз в 15 лет. Катя было немного неуютно от ощущения незаконности нахождения здесь, несмотря на отсутствие предрассудков. После того, как ЛИАЗ проехал мимо седьмого КПП, стало спокойнее.

***

– Яковлев машину припарковал у дома номер 44 на улице Луговой. Я карту распечатала. Мы сейчас у клуба. Пойдём? Только сначала в ларек какой-нибудь зайдем, жрать охота неимоверно.

– Пойдём.

Взяли в сельмаге по сникерсу, мгновенно уничтожили и направились на Луговую.

Дом номер сорок четыре по улице Луговой представлял собой бревенчатую избу, начала прошлого или конца позапрошлого века постройки, голубые ставни, несмотря на яркое солнце, были закрыты.

– Машины Яковлевской тут нет. Ну, это сразу понятно было. Дим, мы должны туда зайти.

– Зайдем во двор. Отмахаться есть чем? Нож при тебе?

– Всегда.

– Ну, пошли.

Дима повернул большую кованую ручку на глухой калитке. Городские жители редко догадываются с первого раза, как открыть такую дверь. Петли даже не скрипнули, калитка открылась легко. Перед крыльцом росли ландыши, они уже отцвели. Огород, находившийся на обозрении, зарос кипреем – ярко-розовые брызги на фоне неподвижного голубого, без облачных вкраплений, неба.

– А ты говорил – нож, волына. Да это дача чья-то заброшенная. Яковлев, наверное, просто телефон..

– Ты тише говори. А лучше молчи пока.

– Дима, я постучусь?

– Ну, постучись.

Дима держал руки в карманах куртки.

Катя сделала максимально приветливое выражение лица, подошла к обитой дерматином двери и позвонила в звонок. Звонок явно не работал. Пришлось действительно стучать. Катя подумала, что абсолютно нелогично вешать звонок над дверью, если гость уже попал во владения. Катя, подумала, что, наверное, здесь жили или живут люди городские, которые просто привыкли вешать звонок над дверью.

– Молчат. Никого нет.