Остальное белым. Гипотеза,

22
18
20
22
24
26
28
30

– Катя. Если молчат, это не всегда значит, что никого нет. Часто и не значит вовсе.

– Подождем хозяев? Идти нам все равно некуда. У меня только этот адрес.

Молодые люди закурили. За ворота выходить не стали, чтобы не привлекать к себе лишнего соседского внимания. Двор и огород были окружены высоким глухим забором из серых досок.

Подул ветер. Погода начала меняться.

– Дождь.

Дима закурил третью подряд.

Катя достала из рюкзака дождевик и накинула на плечи, рукава завязала на шее.

– Катя. Так не делай. Или надень нормально, или сними. И цепочку сними заодно.

– Ладно, пошли тогда под козырёк.

В замке зашевелился ключ. Дима щелчком бросил окурок за забор и сунул руки в карманы.

– Здравствуйте, ребятки!

В дверном проеме появился дед. При ближайшем рассмотрении дед оказался мужчиной 50-55 лет, на нем была сероватая рубашка, цигейковый жилет, старые брюки от костюма и кеды. Катю кеды удивили.

– Мы стучались, вы не слышали?

– Да, наверное, в подполе был – за вареньем лазил. А вы чего хотели?

– Я телефон потеряла, геолокация показала, что он здесь. Вот мы и поехали искать.

– Из Девятки?

– Не, из Красноярска.

– Ну, телефона у меня, конечно, нет. У меня из телефонов только стационарный. Не люблю я всё это, ребятки. Но что я, зря что ли варенье доставал? Пойдемте чаю выпьем, вы дождь переждете, сегодня барометр с ума сходит, вам точно сейчас никуда не надо. Вы, девушка, малиновое любите?

– Очень!

Дима с ужасом подумал, что Катя сейчас будет есть варенье. Доверия к варенью, незнакомым людям, приглашающим в дом с закрытыми ставнями, да даже знакомым людям, куда-то приглашающим, учитывая сложную биографию, у Дмитрия Сергеевича не оставалось. Но Катя уже переступила порог. На улице стало темно. Кипрей качался черными антеннами над заросшими грядками. Небо заволокло мгновенно.