– Конечно. – Гарик и Оля дружно согласились, хотя Гарика немного раздражала эта шумная семья. Демьян говорил так громко, словно хотел, чтобы его услышали в соседнем Муромцево. А его жена Марина тараторила быстрее, чем строчащий пулемет, слов не разобрать. Маленькая Верочка постоянно ныла, требуя что– то или выражая недовольство: то пить, то конфетку, то на ручки, то мухи кусают, то на лошадке покататься. Ясно, что ребенок, но нервирует же.
Обратно к гостиному дому решили пройти через березовую рощу. Ветер шуршал молодой листвой, аккомпанируя разноголосому птичьему хору. Невидимый солист выводил протяжную заливистую трель, завершая ее изящным «фьють– фьють», ему вторили забавным «цвирк– цвирк», оглушительной трещоткой вклинивалась сорока, и иногда дробный раскатистый стук дятла добавлял ударные звуки разномастному ансамблю.
– Птички поют, – сообщила Верочка, задрав голову и пытаясь разглядеть среди листвы невидимых певцов. – Где они? Хочу посмотреть! – И требовательно взвизгнула.
– А хочешь, я тебе стишок расскажу? – предложила Оля. – Про птичек и про весенний лес.
– Хочу. – Верочка выжидающе уставилась на Олю. Та взяла ее за руку, и они пошли вперед вместе. До Гарика донесся размеренный Олин голос: