– Если бы подстрелили. – Зверобой сдвинул повязку, обнажая рану. – Смотри, Гриня! Как по-твоему, что за зверь меня так?
Григорий знал, что за зверь, видел своими глазами прошлой ночью. Да, Горыныч изо всех сил старался свою добычу не убить, доставить к нему в целости и сохранности, поэтому рана от его клыков хоть и выглядела страшной, но на самом деле была несмертельной. Это если не загноится. Потому что, кто знает, какие раны оставляют зубы Темного пса!
– Ну, на что похоже? – Зверобой поморщился от боли.
– Не знаю. – Григорий покачал головой. – Сказал бы, что волк, но волков такого размера мне видеть не доводилось. Медведь бы тебя живым не выпустил. Да и не помню, когда здесь в последний раз видели медведей. Сам скажи, что за зверь.
По всему выходило, что события минувшей ночи Зверобой не помнит, иначе, разговор бы у них был сейчас совсем другой. А что же помнит?
– Дьявол… – сказал Зверобой зловещим шепотом.
– Сам дьявол тебя покусал? – усмехнулся Григорий.
– Псина дьявольская. – Зверобой вдруг перестал хорохориться, тяжело опустился на землю, протянул здоровую руку к костру. – Если бы не вот эта рана, сам бы себе не поверил, а так, хошь – не хошь, а верить приходится. А еще вот, глянь, какой след! – Он откинул голову, демонстрируя кадыкастую шею и глубокую царапину на ней. – Мне неладное почудилось еще тогда, когда я твоих ребят через топь переводил. Чувство такое, словно следит за нами кто-то. Словно зверь какой. Пацанов я тогда пугать не стал, но ухо решил держать востро. И в нашу глушь, знаете ли, дошли слухи о чудище из Гремучей лощины.
– Не было там никакого чудища, – сказал Григорий, подкидывая дровишек в костер и натягивая на себя высохшую рубаху.
– А кто был? Кто жену твою, царствие ей небесное, убил? Ты уж прости меня, Гриня, за прямоту, но Зосимович нам тут рассказал про то, какие там были раны.
В этот самый момент Григорию захотелось Зосимовича придушить за эту его болтливость. Аж, руки зачесались.
– Я не знаю… – сказал он, пряча руки в карманы брюк.
– А если бы знал? Неужто не захотел бы эту тварь изловить? – Деликатности в Зверобое не было ни капли. Его тоже захотелось придушить…
– Не в том я был положении, чтобы охоту устраивать, – процедил он сквозь сцепленные зубы.
– А я вот в том положении был! – Зверобой вскинулся и тут же застонал от боли. – Я сразу неладное почуял. Чуйка у меня! – Он обвел их с Власом полным превосходства взглядом. Влас слушал очень внимательно, не перебивал и не возражал. – И главное, понимаю, что зверь рядом крутится, а засечь его никак не могу. Но тут уже дело чести, сами понимаете! Я пацанов к лагерю отвел, а сам обратно на болото. Очень мне любопытно стало, что это за монстра такая.
– Ну, и что за монстра? – спросил Влас с усмешкой. – Видел ты ее?
– Видел. – Зверобой помрачнел. – Только вот даже не знаю, как о таком рассказать, чтобы вы меня сумасшедшим не посчитали.
– А как есть, так и рассказывай! Вон меня Гриня сегодня кикиморами пугал. Ничего, как-то выжил после его сказок. Так что за зверь на тебя напал?
– А вот я и не уверен, что зверь, Влас Петрович. Если и зверь, то точно из преисподней.
– Это почему же? – спросил Григорий, чтобы его незаинтересованность не показалось слишком уж подозрительной.