Да, местность немного изменилась, но не так сильно, как могло показаться после всех виденных мною ужасов. Бетонный забор у подножия террикона был повален. Относительно ровная дорога проезда превратилась в месиво с торчащими тут и там кусками бетона. Часть деревьев в лесу повалилась друг на друга, образовав непроходимый бурелом. Большой пруд южнее террикона вышел из берегов и затопил проезд там, где он сворачивал к Московской кольцевой. Но ограда заброшенного завода не пострадала вовсе, равно как и ограда базы Незримых. Всё так же ровно светили там прожектора. Только в свете их наблюдалось какое-то движение. Похоже, муравейник зашевелился. Прежняя гнетущая тишина пропала. От базы слышались какие-то выкрики. Оттуда же шло плотное гудение, напоминавшее угрожающий шум осиного роя. Но сейчас мне было немного не до культистов. Надо было найти Олю. Страх за её судьбу буквально разрывал мой разум. Смогла ли она уцелеть в бешеном торнадо выброса?
Я вспомнил о своей находке в камне, которую всё ещё прижимал к себе левой рукой. Повертев металлическую пластину перед собой, я решил, что по форме она и вправду немного напоминает меч — что-то вроде недлинной японской катаны. Но только лишь по форме. Её края не были заточены. Однако рядом с одним из закруглённых концов полоса металла немного расширялась, образуя подобие гарды. Мне пришла в голову одна идея, и я не стал выкидывать бесполезную на первый взгляд железку, а сунул её за пояс.
Поискав глазами кругом, я не нашёл поблизости своего автомата. Оставлять его было, конечно, жалко, да вроде бы и нельзя — мало ли, кто найдёт. Но иначе не получалось. Искать долго было некогда. Ощупав себя, я убедился, что пистолет остался на месте, в кобуре, да и всё, что было в карманах, включая гранату и запасные патроны, также никуда не делось. Я даже был не очень грязный, поскольку почти всё время оставался бесплотным.
Помогая себе «общим рентгеном», я как мог быстро спустился с террикона. Здесь ещё раз внимательно огляделся и метрах в десяти по направлению к Обители обнаружил торчащий из грязи деревянный приклад. Автомат. Мой или Олин?! Подбежав, я вытащил оружие из земли, вынул магазин и прикинул его вес на руке. Легковат. Значит, скорее всего, Ольгин. У неё оставалось меньше патронов. Но где же она сама? Как ни концентрировал я «общий рентген» на тех или иных предметах, нигде я не видел тела своей названой сестры.
Быстро обдумав ситуацию, я принял решение двигаться к базе Незримых. Если Ольга жива, то она наверняка тоже пойдёт туда. Если же нет… Что ж, горе моё будет неизмеримо, но нашу миссию никто ведь не отменял. Надо было спасать людей, погибающих на алтарях. Ментальный выброс свидетельствовал о том, что культисты готовы начать своё основное действо и призывают силы Тьмы на помощь. И если директор отдела снов погибла из-за этого потустороннего вторжения, то мой поход станет теперь ещё и личным актом возмездия.
Автомат я брать с собой не стал, так как обнаружил, что его ствол оказался забит грязью. Чистить времени не было. Я разрядил его, закинул рожок далеко в заросли и положил оружие под бетонную плиту у дороги. И зашагал к Обители, не отключая «общего рентгена». Однако в спешке под ноги я особо не смотрел, всепроникающий взор мой был сфокусирован вдаль, ближние предметы были плохо различимы в сплошном сером сумраке, и вскоре я споткнулся обо что-то мягкое. Переведя взгляд вниз, я понял, что это человеческое тело. К счастью, это была не Ольга. Высокие армейские ботинки, «городской» камуфляж на брюках, чёрный свитер и шестнадцатикор на коже предплечья прямо под закатанным рукавом. Культист-боевик, очевидно. Быстро оглядевшись, я обнаружил, что тело не было единственным. На дороге и в кустах валялось человек пять в похожей униформе. Присев над первым, обнаруженным мною, я нащупал его пульс и убедился, что он жив, но, похоже, крепко спит. Я проверил другого. То же самое. Это меня невероятно обрадовало. Значит, директор отдела снов жива и действует! Только вот где она?
Я ещё раз очень тщательно осмотрелся. И вдруг у меня ёкнуло сердце — неподалеку из канавы высовывался край характерной чёрной ткани — это был уголок «агентского» плаща. Боже! Я подскочил к тёмному провалу и потянул за ткань. Окончательный ужас пока миновал меня — да, это был Ольгин плащ, но и только. Того, чего я боялся в нём найти — истерзанного и искалеченного тела моей названой сестры — не было… Пошарившись ещё, я обнаружил почти весь Олин гардероб: два ботиночка валялись по обе стороны канавы, юбка плавала в луже на дне, рядом лежали изодранный шарфик, втоптанные в грязь очки и наплечная кобура. Получалось, что Самохина осталась в одной блузке и нижнем белье. Это было очень странно. Предположим, её захватили культисты. Конечно, эти безумцы, взяв в плен такую красавицу, вполне могли раздеть её для ясно каких мерзких целей. Сволочи. Но во-первых, почему они не разбудили или не унесли с собой своих спящих сотоварищей? А во-вторых, если бы произошла страшная вещь, о которой я пока не хотел даже думать, то здесь наверняка валялось бы и бельё — как минимум, трусики девушки. Однако же их не было, как я ни разглядывал землю, подсвечивая себе фонариком смартфона. Мне уже было всё равно, увидят меня с базы или нет. Крайне необходимо было понять, что случилось. В свете фонаря в грязи мелькнул огромный след раздвоенного копыта. И ещё. И ещё. Шайгмары были здесь. Видать, они сопровождали патруль своих человеческих протеже. И Ольга нарвалась на них. Людей она смогла усыпить, но на демонов не хватило сил или умения. Скорее всего, сил, решил я. Она так устала ещё на Лосиноостровской! И меня дважды перезаряжала. Какой же я был эгоистичный болван! Выходит, эти воплощённые исчадья мрака схватили Ольгу, ободрали с неё одежду и унесли — судя по всему, предназначая её в жертву для призыва себе подобных в культистском круге. Что же ты стоишь, беззвучно заорал на себя я. Бегом в Обитель!
Очень быстро я обшарил спящих боевиков и взял себе карабин «сайга» и пару запасных магазинов. Ремень карабина я на сей раз закинул не на плечо, а поперёк груди, чтобы в случае очередного катаклизма меньше была вероятность его потерять. И вовремя! Только я шагнул в сторону забора, как земля под ногами опять пошла круто вверх, в ушах заревело и засвистело, и весь мир встал набекрень. Я мгновенно деволюмизировался. «Истинное зрение» я включать по-прежнему страшился, поэтому не очень хорошо понимал, куда меня несёт. По возможности я старался удерживаться на одном месте, но мне даже нечего было использовать в качестве ориентира — всё вокруг опять сошло с ума, и заборы, деревья, фонари танцевали адскую сарабанду, смешавшись с чёрным вихрем в единую муть Хаоса. И тут я услышал голос. Как описать его вам? Страшный яд жесточайшей злобы шипением отдавался в каждом его звуке. Раскатистость голоса обнимала будто всю вселенную, ледяной холод безумного презрения ко всему сущему исходил от каждого слова. Голос шёл вроде бы отовсюду, но я чувствовал, что источник его находится в бесконечной низости.
— Вот и ты, маленький Тюремщик, — сказал голос. — Я рад. Наконец-то мои слуги среди людей открыли дверь, и я могу обращаться к ним, а заодно и к тебе напрямую. Многие так желают отдать мне мою дань, но не все умеют делать это правильно, так, чтобы окончательно принять меня и моих детей к себе и в себя. Такие, как ты, на протяжении вашей крохотной истории всё время мешают почитающим меня. Как нетолерантно! Кто вы такие, чтобы решать, кому и чему должны поклоняться массы? Люди хотят, жаждут поклоняться, желают давать дары и получать покровительство астральных сил. Зачем вы встаёте поперёк? Какое ваше дело? Мучаетесь, погибаете, даёте нам вкусную кровь, сладкий страх — и новые поколения опять повторяют те же ошибки. Зачем же? Какие бессмысленные тварюшки вы, Тюремщики. Как вы можете бороться с непобедимым? Этот мирок волею твоих прародителей давно пал и отдан мне во владение. Что же вы суетитесь? Надеетесь, что вам помогут? Ха! Ты увидишь, как это бывает! Как дурацкая надежда сменяется отчаянием! Тебе предстоит именно это! С каким наслаждением я буду впитывать смертный ужас и боль твоей сучки-подельницы, которую сейчас слуга Ди распинает над моим алтарём! Она красивая игрушка, правда, маленький Тюремщик? Мои слуги и мои дети вдоволь поиграют с ней, прежде чем она отправится ко мне.
Я молчал. Я понимал, чьи речи слышу, и мне вовсе не хотелось вступать ни в какое общение с этим. Кроме того, дикая жуть происходящего сковывала мои уста, да и всё моё существо. У меня едва хватало воли удерживать ментальный рычаг. Однако последние фразы врага вызвали в моей душе маленький белый росточек светлой ярости. Нет, с усилием подумал я. Сестрёнку не отдам. В голове забилось: кто ты такой, чтобы противостоять этой мерзейшей мощи? Как? Тут и жизни твоей не хватит, чтобы спастись от этого! Но через белый росток словно бы откуда-то извне, сверху, пришло озарение — я знал, как избавиться от голоса. Я медленно поднял бесплотную руку и сложил пальцы в троеперстие. Поднимать руку ко лбу было невероятно тяжело, на ней будто повис десяток пудовых гирь. А голос издевательски продолжал:
— Никакой помощи вы не получите. Это всё просто сказки для малолетних и сущеглупых! Единственная сила в этом мире — я! Ты уже столько раз отказывался от дарованной мною мощи. Почему ты убил отца своей девчонки? Ты мог бы стать его лейтенантом и получил бы возжеланную тобой женщину за службу. И её, и ещё других, каких захотел бы. Почему ты отбросил Книгу Силы, глупец? Тебе ведь хорошо было с Асебелью, я же знаю. Она досталась бы тебе как рабыня, если б ты овладел Книгой. И эта шлюшка, которая уже льёт кровь на мой алтарь, была бы твоей! Разве ты не хочешь её? Неужели не хочешь могущества и власти? Ты имеешь жалость к слабым, я знаю — изволь, бери слабых к себе и делай с ними, что хочешь! Столько талантов у тебя, а ты понапрасну разбрасываешься ими!
Все эти гадкие слова, как ни странно, только укрепляли мою решимость противодействовать. Что я, по мнению низших сил, какой-то жалкий донжуан или гаремщик? Они считали, что женщиной можно только обладать. Они не знали, что такое любовь. Любовь между мужчиной и женщиной. Любовь к другу. Любовь к сестре. Я смог-таки коснуться троеперстием лба и повёл руку вниз.
— А, вон что ты пытаешься сделать, жалкий дурачок, — издевка и усмешка, прозвучавшие в голосе, пронзили меня насквозь и потрясли мою сущность. — Смотри же, ты закроешь себе единственную возможность спастись самому и спасти свою вторую самочку. Поклонись мне сейчас! Ещё не поздно! Если хочешь, убивай потом этого старого идиота и забирай остальных моих слуг под своё начало. Ты станешь поистине велик, высокая судьба ждёт тебя! А иначе — страшная смерть и смерть дорогой тебе секс-игрушки! А потом я пожру вас обоих. Ваши истерзанные тела заставят вас склониться передо мною, вы всё равно будете мои, о, да!
Так вот с чьего голоса пел Старик Ди в своё время. Я довёл руку до середины груди и начал поднимать её к правому плечу. Тяжесть и боль в мышцах были неимоверны. И всё же я заставил себя полностью завершить крестное знамение.
— Итак, ты опять отказываешься от жизни и обрекаешь себя и свою самку на смерть и съедение, — прорычал голос. — Что ж, посмотри хотя бы, против кого ты прёшь, безрассудная тля! Ты закрыл свои астральные глаза, ты боишься смотреть на меня и моих детей, потому что ты знаешь, как ты жалок и слаб! И всё равно ты идёшь против меня! Меня — князя мира сего!! Так я сам покажусь тебе!
И в самой сердцевине бешеного коловращения вдруг возникли громадные очертания треугольной головы с узкими красными глазами, похожей на голову какого-то гигантского пресмыкающегося. К счастью, лишь на мгновение мелькнуло передо мной это страшное зрелище, но и так взгляд повелителя демонических сил едва не лишил меня воли к сопротивлению. Это Змей, пришла неожиданно в голову твёрдая мысль. Это Змей, и он же Дракон. Но побеждать его можно. Побеждать его нужно. Каждый день и каждый час.
Исчезло видение, с хохотом и воем адский голос пропал из моего сознания. Торнадо ментального выброса ослабло, теперь мне удавалось сопротивляться его круговороту. Наметив наконец ориентиром один из прожекторов Обители, я начал стараться левитировать в его сторону. Это было не очень сложно, так как, похоже, я находился выше него. К тому моменту, когда я приземлился на крышу одного из длинных бараков или казарм Обители, выброс окончательно улёгся, поверхности выровнялись, и носящиеся в воздухе обломки попадали вниз. На сей раз разбушевавшаяся потусторонняя стихия не вполне пощадила базу своих призывателей. Строение, на котором я стоял, ощутимо покосилось. Бетонный забор напротив меня разметало на плиты. Из-под одной из них в свете фонаря мерзко блестела багровая лужа. Кому-то из инициатов, похоже, не повезло. Да, выброс закончился, однако это совершенно не отменяло иных опасностей.
«Здесь наверняка полно ещё не воплотившихся демонов», — подумал я. — «И целая куча народу, которые с удовольствием предоставят им свои дурные головы под управление. Неужели всё-таки придётся включать „истинное зрение“»?
Я осторожно отключил деволюмизацию и опробовал все рычаги. Сдвигались они уже с некоторым усилием. Я здорово потратился, спасаясь бесплотным от двух ментальных взрывов. Что ж, против культистов и уже призванных ими тварей у меня есть карабин и пистолет. А против существ Тьмы, ещё находящихся в ментале? И тут я вспомнил про найденную в камне полосу железа и свою маленькую идею. Я вытащил узкую пластину из-за пояса, достал из кармана моток липкой ленты и быстро намотал ею множество слоёв под уширением возле одного из концов железяки. Получилась импровизированная рукоять. Вот и «астральный» клинок мне, подумал я. Таким рассажу любую бесплотную тварь. Да и реальных врагов с физическими телами с лёгкостью можно заколоть, деволюмизируя, отпуская и тут же перехватывая клинок, как я делал ножом-«бабочкой», когда дрался с гопниками. Буду звать тебя Дюраль, подумал я. Да ты, наверно, из него и сделан.
— Эй! — раздался внезапно возглас снизу. — Ты кто такой?
ebooksa