Обряд на крови

– Зачем?

– Затем, что мы договорились о перемирии на двадцать четыре часа, – ответила Лара. – Он нам помог. Без его помощи все мы могли погибнуть.

Рейт склонил голову набок. Томительно долгое мгновение он смотрел на меня, потом улыбнулся. По части улыбок он, на мой взгляд, не дотягивал до Томаса. В Томасовой ухмылке было столько жизни, что она казалась почти чувственной. Улыбка лорда Рейта наводила на мысли об акулах и черепах.

– Полагаю, с моей стороны было бы хамством игнорировать долг моей семьи по отношению к вам, молодой человек. Я с уважением отнесусь к вашему уговору с моей дочерью, к ее приглашению и традициям гостеприимства. Благодарю вас за оказанную помощь.

– И тем не менее, – кивнул я. – Пожалуйста, заткнитесь оба и помогите же им, ну же! Трижды «пожалуйста»! С сахаром.

– Подобная цельность устремлений не может не вызвать восхищения. – Рейт махнул рукой, хотя взгляд его теплее не сделался. Кены-Барби убрали пушки. Одна парочка подошла к Инари и, поддерживая ее под руки, увела в дом. – Лара, если считаешь нужным, проводи врача в ее покои. Если, конечно, у него в голове осталось хоть что-нибудь, чтобы лечить ее.

Она снова склонила голову; что-то сказало мне, что она делает это против воли.

– Я жду вас с Томасом у себя на рассвете, тогда и обсудим то, что случилось. Да, кстати, о вас, чародей Дрезден… – Король Белой Коллегии узнал меня по внешности. Круче и круче… – Лара покажет вам, как пройти в комнаты Томаса. Его девушка, кажется, уже там. – Лорд Рейт повернулся и в сопровождении второй пары Кена-Барби скрылся в доме.

На мой взгляд, эта парочка вполне могла бы нести Томаса, но я решил вести себя как положено большим мальчикам – как-нибудь справлюсь и сам. Мы двинулись в дом.

– Славный парень, – заметил я Ларе. Говорить, правда, было трудновато: дыхалки немного не хватало. – А я еще опасался встречи с ним.

– Ну… да, – пробормотала Лара. – Он действительно был очень мил.

– Не считая глаз, – добавил я.

Она снова покосилась на меня с чем-то вроде одобрения.

– Вы заметили.

– Еще как. Она кивнула:

– Тогда, пожалуйста, поверьте мне, когда я скажу, что уж в маскировке мы по крайней мере сильны. Мой отец невзлюбил вас. Подозреваю, он мечтает убить вас.

– Вот уж этого я заметил в избытке.

Она улыбнулась мне, и меня захлестнул новый приступ желания – не исключено, что порожденный не только ее обычными чарами. Она была умна, упорна и весьма и весьма отважна. Такие вещи я уважаю. Ну и конечно, она скользила передо мной в одном черном кружевном белье. Даже при том, что тело ее было изрядно заляпано кровью, на обозрение его оставалось с лихвой.

По пологой, закругляющейся в плане лестнице мы спустились в длинный зал. Я пытался запоминать дорогу на случай, если придется покидать это место в спешке. В глазах у меня вдруг потемнело, а назойливый звон в ушах усилился. Я сделал глубокий вдох и привалился к стене.

– Дайте-ка, – сказала Лара.