Перемены

Я пощупал грудь и ничего не нашел на ней, так же как и вокруг шеи. Мои пальцы продолжили исследование дальше и, прикоснувшись к кровати и спинодержателю подо мною, обнаружили там мою цепочку с амулетом; рубин все еще был закреплен в центре с помощью неаккуратного слоя клея. Я схватил пентаграмму и направил в неё небольшое усилие воли, холодный синий свет заполнил комнату.

— … поэтому я сделал то, что сделал бы любой хороший гробовщик, — продолжил Баттерс. — Ударил тебя током и попытался реанимировать. — Он поднял вверх два утюжка дефибриллятора, чьи провода вероятно расплавились. Они не были ни к чему подсоединены. Баттерс был подвижным маленьким парнем в больничном халате, с всклокоченными черными волосами, узкими плечами и худощавым, нервным телом. Он поднял руки, имитируя работу электрошока. Затем сказал дебильным голосом, которому, наверное, полагалось звучать зловеще. — Оно живое. Живооооое. — Спустя биение сердца он добавил, — Пожалуйста. Не стоит благодарить.

— Баттерс, — вздохнул я. — Кто позвал тебя в… — я запнулся, — Молли. Не имеет значения.

— Гарри, — потупилась моя ученица. — Мы не были уверены, насколько тяжело ты ранен, и если ты не мог чувствовать… ты не мог знать тоже… и я подумала, что мы нуждаемся в настоящем докторе, но единственный, насколько я знала, кому ты доверяешь, был Баттерс, поэтому я позвонила ему вместо…

— Эй! — сказал Баттерс.

Я сорвал крепления с головы и раздраженно пихнул ремни на ногах.

— Стоп, эй, тигр! — воскликнул Баттерс. Маленький патологоанатом бросился мне на ноги. — Попридержи своих коней, здоровяк! Легче, легче!

У Фортхилла и Молли были добрые намерения. Они присоединились, и их троица снова распластала меня по спинодержателю.

Я прорычал проклятье и расслабился, дожидаясь момента, когда они начнут меня слушать. Тогда я произнес:

— У нас нет времени на это. Снимите с меня все эти ремни.

— Дрезден, у тебя, возможно, сломан позвоночник, — категорично заявил Баттерс. — Защемленный нерв, сломанные кости, повреждение внутренних органов брюшной полости. Ради Бога, парень, чем ты думал, не поехав в больницу?

— Я думал о том, что не хочу делать из себя легкую мишень, — буркнул я. — Я в порядке. Мне лучше.

— О, Господи, парень! — воскликнул Фортхилл. — Будь разумным! Три минуты назад твое сердце не билось.

— Молли, — произнес я жестко. — Развяжи ремни. Немедленно.

Я услышал, как она захлюпала носом. Затем она поднялась и подошла так чтобы видеть мои глаза.

— Хм. Гарри. Ты все еще… ты знаешь. Это ты?

Я удивленно глядел на неё, впечатленный. Проницательность Кузнечика сослужила ей хорошую службу.

— Я, это — я, — спокойно произнес я, глядя ей в глаза. Это должно было стать достаточной проверкой. Если кто-то другой сидел за рулем моей машины, это слишком изменит меня внутри и это, конечно, запустит взгляд души и покажет изменения. — Пока, по крайней мере.

Молли закусила губу.

— Хорошо. Хорошо, развяжите его.